Откуда пошло выражение «Москва – Третий Рим»?
Известная всем со школьной скамьи фраза «Москва — Третий Рим» появилась на Руси в первой половине XVI века. Она была связана с философской концепцией о переносе «центра мира» в столицу Русского государства. Ее автором традиционно считается монах псковского Елеазарова монастыря Филофей.
В посланиях 1523—1524 годов дьяку Михаилу Мисюрю-Мунехину и великому князю Московскому Василию III он говорил о роли «Рима земного», которую должна была занять Москва.
Эта идея, получившая в науке название translatio imperii (с лат. «переход империи»), впервые появилась еще в античных источниках и кочевала из эпохи в эпоху.
«Первый» Рим, прозванный современниками caput mundi (с лат. «столица мира»), был центром цивилизации, носителем верховной власти на земле. После распада Западной Римской империи в результате нашествия варваров новым, «вторым», Римом стал Константинополь.
В столице Византийской империи, которую сами жители именовали не иначе как Восточная Римская империя, эта философия пополнилась христианскими смыслами. Новый центр мироздания стал местом паломничества жаждущих отмолить грехи и получить прощение.
Но и «второму» Риму было не суждено существовать долго: в 1453 году турки-османы захватили город, и он перестал быть средоточием христианской власти. Вновь возник вопрос — кто станет хранителем и опорой христианской веры на земле.
В интеллектуальной среде православных народов стали возникать прообразы центра — хранителя заветов православия: сербы, например, считали будущим «третьим Римом» Белград, болгары — Великое Тырново.
Однако во второй половине XV века большинство этих территорий находилось под властью Османской империи. Единственным независимым православным царством оставалось Русское государство.
На тот момент оно сбросило ярмо монголо-татарского ига и постепенно становилось мощным централизованным государством.
Согласно дошедшей до нас версии послания Филофея, «первые два Рима погибли, третий не погибнет, а четвертому не бывать».
Этот тезис на словах закреплял за Москвой статус последнего лидера христианского мира. Несмотря на кажущуюся абсурдность подобного самопровозглашения, формулу «Москва — Третий Рим» приняли многие.
Укреплявшееся Русское государство должно было политически закрепиться на мировой арене. С религиозным «переходом империи» от Константинополя к Москве возникла потребность и в политической преемственности от Византии.
Возникали легенды о происхождении Рюриковичей от брата римского кесаря Августа; о шапке Мономаха, будто бы подаренной русскому князю византийским императором; о белом клобуке, ведущем свою историю от Константина Великого. Все это подкреплялось браком Ивана III и племянницы последнего византийского императора — Софьи Палеолог, принятием им царского титула и византийского герба.
Само самодержавие строилось на концепции «Москва — Третий Рим»: государь всея Руси не только был политическим лидером, но и гарантировал сохранение православных церковных канонов и чистоты нравов.
Также статус Третьего Рима означал для Москвы и ряд «вселенских» обязанностей, которые были выгодны в том числе и западному христианскому миру.
Русь в качестве защитницы христианской веры становилась ответственной за христиан, находившихся в подданстве Османской империи, а потому должна была активно включиться в борьбу с турками-османами, покорявшими одну за другой территории Европы.
Позднее идеи монаха Филофея канули в лету и оказались вновь востребованными только в середине XIX века. Тогда концепцию «Москва — Третий Рим» стали использовать славянофилы. Они обосновывали ею отличный от Запада и Востока исторический, «третий», путь России.
Источник: https://www.culture.ru/s/vopros/msk-tretiy-rim
Москва — Третий Рим. Становление Москвы как Великого Государства
Фраза «Москва – Третий Рим» в наши дни стала расхожей и часто употребляется как церковными и политическими деятелями, журналистами, так и экскурсоводами – для приезжающих в Москву туристов и из России, и из заграницы. История возникновения этого выражения уходит корнями в 15 век, к самым истокам становления Московского государства, превратившегося в дальнейшем в Российскую империю.
В 1478 году великий князь Московский Иван III окончательно разорвал все кабальные отношения с Золотой Ордой, а в 1480 г. золотоордынские войска без боя оставили свои позиции на реке Угре – татаро-монгольское иго закончилось, и образовалось свободное, молодое и сильное Московское государство.
С другой стороны, еще в 1453 году турки взяли Константинополь, и тысячелетняя Византийская империя, которая называла себя «Вторым Римом», перестала существовать.
Однако теперь на границе с Европой возникла могущественная мусульманская империя, которая намеревалась двигаться дальше в Европу, что через некоторое время и доказала печальная судьба Болгарии, Сербии и Греции, попавших под османское иго.
Остатки императорской семьи Палеологов, включая племянников последнего византийского императора Зою и Андрея Палеологов, теперь жили в Риме на иждивении у Папы Римского, которого весьма тяготили связанные с этим расходы и политические осложнения.
Перед Римом встала задача, во-первых, защитить Европу от нашествия турецкой империи и, во-вторых, пристроить племянницу последнего византийского императора Зою, которая к тому же не хотела менять веру, оставаясь православной.
Естественно, взоры Рима тут же обратились к только что освободившемуся, но уже сильному Московскому государству, без всяких угрызений совести подминавшему под себя соседей – другие русские княжества, такие, как Тверское, и города-республики, такие, как Новгород.
Новое государство к тому же претендовало на выход к Балтийскому морю, что уже было чревато для самой Европы. Необходимо было «повернуть» Москву на Стамбул и отвлечь турок от завоевания Европы.
Перед Московским государством в лице Ивана III тоже встала проблема, но другая – своего позиционирования в мире. Во-первых, после заключения Византией унии с католическим Римом и последовавшего затем ее падения, Москва вдруг увидела себя в роли единственной сильной державы, исповедовавшей истинную, то есть православную веру.
Следовательно, по мнению московских правителей, Ивана III, Василия III, а затем и Ивана IV Грозного, основной миссией Москвы должна была стать защита веры и единоверцев, а также распространение веры по всему миру.
Но для восприятия этой миссии и для утверждения ее в глазах как жителей Московского государства, так и всего остального мира необходим был некий формальный акт передачи этой миссии от Византии – Москве, от Второго Рима – Риму Третьему.
Посредником в этой передаче выступил Первый Рим, то есть Папа Римский. После почти трехлетних торгов Зоя Палеолог, теперь уже под именем Софии, в 1472 году приехала наконец в Москву, где благополучно сочеталась браком с Иваном III.
Венчание Ивана III и Софьи Палеолог
От этого брака родился будущий великий князь Василий III, а он в свою очередь породил Ивана IV Грозного. Брак с Софьей Палеолог для государя Московского и стал тем самым актом символической передачи миссии от Византии Московскому государству, или, как его еще называли, «всея Руси».
Именно Софье Палеолог Москва в действительности обязана освобождением от ига Золотой Орды.
Когда хан Ахмат двинул войско на Москву, московский князь с боярами задумались, не заплатить ли ордынцам опять дань от греха подальше, однако византийская принцесса пристыдила князя, сказав, что негоже великому государю всея Руси униженно платить дань завоевателям.
София привезла государю Московскому личную печать императора Византии в виде двуглавого орла, и Иван III начал использовать ее сначала как свою личную печать, а затем сделал официальным гербом своего государства.
Личная печать императора Византии
Иван III никогда не претендовал на Византийский престол. Что противоречило планам Рима и Ватикана, мечтавшим поссорить Московского князя и турецкого султана. Поэтому вслед за Софьей Палеолог в Москву прибыл ее младший брат Андрей Палеолог, формально являвшийся единственным наследником Византийского престола. Он предложил Ивану III купить у него права на трон Константинополя.
Но государь всея Руси не пожелал тратить деньги на такой опасный товар, и Андрею пришлось покинуть Москву, так и не добившись выполнения своей задачи. В дальнейшем права на константинопольский престол он все-таки продал – королевскому дому Франции. И турки тут же ополчились на французов, оставив в покое Москву, которой было еще не по силам воевать с таким мощным противником.
Еще одна теория происхождения формулы «Москва – Третий Рим» носит мистический характер. Для средневековых людей само название «Рим» имело не только географический, но и мистический, вероисповеднический смысл. Под Римом подразумевалась симвлическаоя Ромея – мессианское государство, являющееся центром, защитником и движителем истинной христианской веры.
В представлении людей того времени Ромея могла перемещаться по воле Божьей от одного государства к другому, которое в большей степени соответствовало этой роли в определенный исторический период. С точки зрения православных людей того времени, Рим, принявший христианство, пал от рук варваров, как только впал в ересь католичества.
Византия, провозгласившая себя Новым или Вторым Римом, просуществовала почти тысячу лет, но в 1440 году заключила унию с католиками, то есть предала «истинную» (православную) веру – и в 1453 году пала от турок. Таким образом, Москва, оставшаяся единственным сильным православным государством, должна была принять на себя миссию Ромеи и стать Новым Римом.
На этот раз – Третьим.
Все, в сущности, было подготовлено к тому, чтобы наименовать Москву «Третьим Римом», а ее князя – самодержцем и великим государем всея Руси. Не без влияния Софии Палеолог Иван III начал строить новый Кремль, в отличие от прежнего – белокаменного – со стенами из красного обожженного кирпича.
Были построены величественные Успенский и Архангельский соборы, Грановитая палата и, естественно, Колокольня Ивана Великого, возведенная уже в память об умершем Иване III.
Все они были сооружены рекомендованными Софьей итальянскими архитекторами, что еще раз подчеркивало символическую передачу от Рима Первого Риму Третьему.
Летописцы и церковные писатели того времени стали рассказывать, что Москва – город, построенный на семи холмах (как и Рим). И самый главный, доминантный холм – Боровицкий, на котором возвышается Кремль.
К этому же времени относится возникновение легенды о том, что Москва (как Рим и Константинополь) – построена на крови. Согласно легенде, князь Юрий Долгорукий приехал в деревню Кучково, которой тогда владел боярин Кучка, поссорился с ним и велел казнить боярина (Москва — третий Рим).
Позже Кучково было переименовано в Москву – по названию реки, на которой находилась. А по прошествии нескольких лет сыновья Кучки, братья Кучковичи, отомстили за смерть отца, убив в Москве сына Юрия Долгорукова – князя Андрея Боголюбского.
Понятие «построена на крови» в те времена имело скорее обратный сегодняшнему смысл: считалось, что все великое и долговечное построено на крови, то есть в его основе лежит кровавый конфликт или жертва.
К концу 15 века Москва и Московское государство в исторических документах все чаще упоминается как Новый Рим, Царьград или Новый Константинополь. Соответственно, Иван III называется царем, великим государем и «новым Константином».
Однако окончательное утверждение понятия Москвы как Третьего Рима произошло уже после смерти Ивана III, во время царствования его сына Василия III, вошедшего в историю как князь, в правление которого эта фраза была сформулирована.
Василий III
Но на самом деле, не только. Мало кто знает, что Василий III первым из московских князей был назван императором, причем сделал это не какой-то льстивый подданный, а император Священной Римской империи Максимилиан I.
В договоре между Василием III и этим императором от 1514 года первый был поименован как «император руссов».
Именно этот документ почти через 200 лет использует Петр I для подтверждения своих личных прав на титул императора.
Около 1524 года игумен Псковского Елеазарова монастыря Филофей вступил в интеллектуальную дискуссию по поводу того, что некто Николай Булев, приехавший в Москву из Рима еще при Иване III, представил московской интеллектуальной публике труды европейских астрологов, доказывавших, исходя из положения звезд, что в 1524 году произойдет потоп и другие апокалиптические события. Филофей в своих письмах придворному дьяку Василия III утверждал, что верить имеет смысл не астрологии, а Богу, и всегда быть готовым к тому, что Бог, когда захочет, может призвать к ответу как отдельного человека, так и любую страну и весь род людской. Филофей также сделал такой вывод: «Все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, и это – российское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».
Так, ошибившись в предсказании конца света, Филофей сформулировал фразу, которая подавала надежду на выход. Да, два Рима пали, но Третий – стоит.
Так Московское государство было отождествлено с надеждой на выход из апокалиптической ситуации. В этой формуле сошлись политическая, мистическая и эсхатологическая составляющие реальности, в которую верили люди того времени.
Поэтому она глубоко запала в умы и сердца людей и надолго закрепила там фразу «Москва – Третий Рим».
Андрей Цуканов
Источник: https://tretiy-rim.moscow/moskva-tretij-rim-nachalo/
«Москва — Третий Рим»: история спекуляции
Планы завоевания Константинополя, борьба староверов с Никоном, церковные интриги, мечты славянофилов, национальная идея и другие последствия трех слов из письма монаха XVI века в изложении американского историка Успенский собор Московского Кремля (фрагмент фотографии) © Wikimedia Commons
Выражение «Москва — Третий Рим» известно всем еще из школьного курса истории: якобы под этим девизом Иван III собирал русские земли, а его преемники расширяли и укрепляли православную власть. В действительности значимость и широкую известность доктрина приобрела лишь в середине XIX века.
Американский историк Маршалл По в 2001 году написал статью «Изобретение концепции „Москва — Третий Рим“» («Moscow, the Third Rome: The Origins and Transformations of a „Pivotal Moment“»), в которой проследил развитие идеи от первого упоминания в письмах псковского монаха Филофея в XVI веке до ее сегодняшнего восприятия как поворотного момента в истории России. Arzamas приводит основные положения этого исследования, демонстрирующего, как строчка из письма псковского монаха стала национальным мифом.
«Осевой момент» и ошибки историков
Любой человек, обращающийся к истории Нового времени, неизбежно сталкивается c историографическим феноменом «осевого момента».
Такой момент случается в «решительный час», «на перекрестке истории», когда «нация» или «эпоха» лицом к лицу сталкивается с каким-то набором исторических путей и выбирает лишь один.
Поворотные события не просто возникают в потоке исторических материалов, они открываются учеными, которые порою слишком эмоционально изображают историческую драму.
Более того, хотя такие «поворотные моменты» и считают ключом к «корням» современного мира, они часто являются результатом слишком усердного поиска удаленных исторических истоков. Российская история дает превосходный пример того, к чему приводит неумеренное обращение к логике «осевых моментов».
Несомненно, формирование доктрины «Москва — Третий Рим» — это один из самых известных и неверно истолковываемых эпизодов российской истории.
Уже более столетия рождение доктрины Третьего Рима описывали и описывают в монографиях, обзорах и популярной литературе как фундаментальный перелом в исторической эволюции России.
Монах Филофей открывает Третий Рим
Нет никаких свидетельств тому, что Москва или Русь именовались Третьим Римом в каком-либо славянском тексте до первой половины XVI века. Псковский монах Филофей был первым, кто обнаружил Третий Рим в Московии.
В первые десятилетия XVI века он написал одно или более писем, содержащих упоминание о «третьем Риме». Филофей ввел свою идею в обращение, написав в 1523–1524 годах письмо великокняжескому дьяку.
В большинстве сохранившихся копий этот ключевой фрагмент звучит так:
«Так знай, христолюбец и боголюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».
Об истинном смысле послания Филофея
Слова из письма монаха часто толкуются как триумфальная ода государю новорожденной вселенской империи. Но если интерпретировать доктрину в общем контексте письма, возникает совершенно иная картина намерений Филофея. Даже поверхностное знакомство с письмом показывает, что, хотя Филофей и упоминает «третий Рим», он не предлагает расширенного толкования этой доктрины.
Его послание — детальное описание зол астрологии и католицизма «Послание на звездочетцев» Филофея было ответом на популярное в Европе астрологическое предсказание мирового потопа в 1524 году. Пропагандой астрологии и католических догматов занимался немецкий врач Николай Булев, живший при дворе Василия III. Скорее всего, именно с ним в заочный спор и вступил Филофей..
Поэтому мы вправе рассматривать письмо как преимущественно увещевательное: власти, полагал Филофей, должны уничтожить ереси и защитить Церковь. Захват греческой империи мусульманами означал лишь перемещение Рима в Россию, но упадок Русской церкви должен был означать конец света, поскольку «четвертому Риму не бывать». Филофей успешно трансформировал лесть в предупреждение.
Доктрина Филофея в XVI веке
Идея Филофея приобрела заметную популярность в церковных кругах, но она определенно не стала краеугольным камнем московской идеологии. Концепция Третьего Рима проникает в московские сказания, например в «Повесть о новгородском белом клобуке» (ок.
1600) В «Белом клобуке» Константинопольский патриарх посылает Новгородскому архиепископу одеяния, символизирующие покровительство церкви, поскольку узнает во сне, что «земля Руси» есть «Третий Рим».. В этих сказаниях исчезает апокалиптический контекст — нигде не встречается важная для Филофея идея, что «четвертому [Риму] не бывать».
Сказания полны предчувствий яркого будущего Третьего Рима, а не ощущений надвигающейся катастрофы. Московские власти, в свою очередь, игнорировали имперские коннотации теории Третьего Рима.
Третий Рим на службе староверов
Титульный лист «Повести о новгородском белом клобуке». 1861 год © Wikimedia Commons
Если в XVI веке Русская церковь и считала идею Третьего Рима полезной, то она переменила свою точку зрения к 1667 году, когда Церковный совет запретил «Белый клобук».
Причиной запрета стало то, что секты схизматиков использовали идеи из «Белого клобука» для сопротивления реформам Никона, приведшим к церковному расколу.
Эти группы (впоследствии эволюционировавшие в староверов) рассуждали следующим образом: письма Филофея и «Белый клобук» называли Россию Третьим Римом, поскольку ее церковь была чище греческой, которая «предалась агарянам» То есть туркам. От греч.
«Агарь» — побочная жена Авраама, мать Измаила, от которого, по легенде, произошли арабы.. Принятие идеи Третьего Рима староверами — это важный момент в ее истории. Они были первыми, кто уже в XVII веке расценил идею Третьего Рима как «осевой момент» в русской истории.
Староверы ясно продемонстрировали свою веру в идею Филофея: когда у власти в православной церкви стал «антихрист» Никон, они ушли сами и унесли идею Третьего Рима в удаленные и дикие места; эту идею они продолжали исповедовать еще в XVIII — начале XIX века.
Третий Рим, о котором все забыли
В отличие от староверов, для политической элиты конец междоусобицы, присоединение Новгорода или коронование Ивана IV на царство были гораздо более важными событиями, чем формирование идеи Третьего Рима.
Хотя в экспансионистской политике Петра и Екатерины многие историки были склонны видеть влияние доктрины Филофея, представляется, что она была совершенно забыта имперской элитой. Сравнение Российской империи с Римской не редкость в ту эпоху, но ссылок на доктрину Третьего Рима мы не встретим.
Так, в 1697 году греки братья Лихуди поднесли Петру Великому оду, в которой описывали царя как наследника трона в Константинополе, но ни в этой оде, ни в других подобных произведениях формула «Третий Рим» не появляется.
Эта формула остается малоизвестной за пределами староверских обществ и в 1‑й половине XIX века. Даже в текстах славянофилов, ряд которых верили, что Москва превзошла и Рим, и Константинополь, нет указания на идею Филофея.
В 1819 году в популярной серии исторических документов была опубликована «Грамота об учреждении в России патриаршеского престола» В 1589 году на прошение об учреждении Московского патриархата архиепископ Константипольский и Вселенский патриарх Иеремия II ответил согласием.
Одобрив идею, он снадбил ее таким комментарием: «Воистину от Бога таковая благочестивый царь, великое Российское царство, Третий Рим, благочестием всех превзыде». Представляется очень вероятным, что московские иерархи вложили в его уста импонировавшую им доктрину. Патриарх, вероятно, не был знаком с посланиями Филофея, хотя бы потому, что не мог читать или говорить по-русски.
, сделавшая доктрину доступной читающей публике. Например, Николай Карамзин отмечал, что упоминание Третьего Рима имело целью поддержать создание патриархата, и далее в своих толкованиях не шел: в этом контексте доктрина не выглядела чем-то существенным.
Интерпретация доктрины в церковных кругах
Без всякого сомнения, многие священнослужители были осведомлены о существе идеи Третьего Рима.
Но церковные исторические работы и миссионерские пособия, которые содержали указания на эту идею, не раскрывали ее подробно: упоминание Третьего Рима обнаружило бы связь между взглядами раскольников и доминирующим во многих православных церковных текстах XVI века антигреческим настроением и тем самым легитимизировало бы раскольническую теологию.
Характерно, что в историческом словаре церковных писателей, составленном в 1827 году, о Филофее говорится как об авторе «Послания на звездочетцев» и отмечаются прежде всего его заслуги в деле развенчания «предрассудка» гадания по звездам. Критика Филофеем греческой церкви, равно как и его теория о трех Римах, не упоминаются вовсе.
Возникновение интереса к Третьему Риму
Интерес к Третьему Риму стал заметным фактом интеллектуальной жизни после восхождения на престол в 1855 году Александра II. В этот период было опубликовано несколько источников, содержащих упоминание об идее Третьего Рима.
В 1861 году вышло новое издание «Послания на звездочетцев», в комментарии утверждалось: Филофей выступал со своей идеей против «бытовавшей тогда веры об осквернении христианской церкви в странах, захваченных неверными», но никак не против греческой церкви.
Тем самым смягчалось еретическое звучание доктрины.
Первая философская интерпретация
Несколько лет спустя после публикации работ Филофея историк Владимир Иконников предложил радикально новую интерпретацию доктрины. Его толкование в дальнейшем окажет определяющее влияние на восприятие истории Московского княжества.
Иконников предложил рассмотреть концепцию Третьего Рима в контексте развития имперской идеологии России, а не в рамках церковной дискуссии о проблемах греческой православной церкви под иноверным контролем.
Появление доктрины Филофея в начале XVI века было истолковано Иконниковым как свидетельство рождения новой московской идеологии: Византия пала, Москва заняла ее место, а Филофей выразил новое понимание русским двором места Московии в системе мировых отношений в качестве третьей исторической империи.
По его мнению, отрицание возможности существования четвертой исторической империи было знаком нарождающегося московского мессианства, а не просто пророчеством. Прочтение Иконниковым идеи Третьего Рима как идеи мировой империи — спасительницы человечества получит вскоре широкое распространение.
Растущая популярность Третьего Рима
Наилучшим индикатором популярности концепции в последней четверти XIX века может служить появление упоминаний о ней в многотиражных исторических обзорах и энциклопедиях.
Читатели могли узнать из научно-популярных работ, что построение огромного Российского государства было вдохновлено верой московитов в наследование римской имперской и эсхатологической миссии.
К 1900 году концепция Третьего Рима была неразрывно связана в умах образованной русской публики с Московским периодом русской истории. Тем не менее немногие усматривали возможность влияния этого исторического наследия на современные судьбы России.
Исключением из правила были сторонники панславизма в 1870–1880-е годы. Для обоснования своих призывов к защите «славянских братьев» и даже к завоеванию Константинополя панслависты использовали идею Третьего Рима.
Расцвет Третьего Рима: третий путь, русская идея
Доктрина Филофея становится все более влиятельной в царствование Александра III. Во время коронационного банкета новый император восхвалялся как защитник славян, продолжатель дел Константина и правитель Третьего Рима. Идея оказала определяющее влияние на формирование взглядов наследников идей панславизма и славянофильства — идеалистических философов конца XIX — начала XX века.
Владимир Соловьев широко использовал данную доктрину в своих трудах, объясняя с ее помощью концепцию христианского универсализма. Центральным его аргументом была идея об особом предназначении России в деле сближения Востока и Запада и создания мирового органического единства.
Доктрина Третьего Рима как нельзя более подходила к этой системе историко-философских взглядов: она утверждала исторические корни особой русской миссии и являлась метафорой «русской идеи». Согласно Соловьеву, Россия была не только третьей в числе наследников античного Рима, но также олицетворяла собой «третий принцип», в силу бескорыстия которого возможно объединение Востока и Запада.
В 1914 году вышла книга Ивана Кириллова, в которой впервые описывалась история развития концепции Третьего Рима.
По мнению Кириллова, эта доктрина стала свидетельством пробуждения самосознания русской нации: до Филофея Россия не имела цели, он предоставил Московскому государству и русскому народу видение собственного предназначения; раскольники, представляя собой интуитивно-народное понимание «русской идеи», боролись с чужеземными искажениями доктрины; в петровское время интеллигенция была отделена от народа, и доктрина Третьего Рима была предана забвению в образованной среде до сороковых годов XIX века, а затем была возрождена славянофилами, которые были первыми представителями образованного русского общества, понявшими «русскую идею». Кирилловская публикация завершила трансформацию доктрины Третьего Рима от смутного пророчества, высказанного псковским монахом, к «осевому моменту» в русской истории.
Третий Рим в Советском Союзе
Кремль. Фотография Михаила Прехнера. 1930-е годы © Мультимедиа-арт-музей
Возрождение русского национализма в сталинские годы оказало известное влияние на понимание доктрины Третьего Рима в Советском Союзе.
В серии документов 1930-х годов партийное руководство осудило Михаила Покровского Покровский Михаил Николаевич — историк-марксист, один из главных советских историков 20-х годов, член партии большевиков с 1905 года, инициатор так называемого «академического дела» — уголовного дела против членов академии наук, результатом которого стала чистка в рядах старой профессуры. «Школа Покровского» — последователи профессора, рассматривающие историю согласно марксистскому учению. «Школа Покровского» была разгромлена, в свою очередь, в конце 30-х годов. за чрезмерное пренебрежение имперским прошлым. Советские историки были вынуждены признать прогрессивной роль Московского царства в собирании русских земель и инородцев под эгидой того, чему суждено будет стать первым в мире социалистическим государством. В фильме Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» царь завершал свою пронзительную речь об объединении земель русских высокопарной цитатой из Филофея: «Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать». О значении доктрины для истории страны писал и историк Николай Чаев в статье «„Москва — Третий Рим“ в политической практике московского правительства XVI века». Однако советское научное руководство быстро постановило, что данное понимание этой доктрины было ошибочным: доказывалось, что доктрина имела хождение только в среде духовенства и не влияла на внешнюю и внутреннюю политику государства.
Современность
Хотя многие специалисты считают, что доктрина никогда не обладала существенным влиянием в древнерусский период, и сейчас все еще можно встретить утверждения о статусе доктрины Филофея как официальной идеологии Московского царства. Особенно часто подобные утверждения встречаются в учебниках истории.
Многие русские ищут в идеях Филофея основание для развития постсоветской «русской идеи». Просоветские и русские националистические группы восприняли концепцию Третьего Рима как знак русского возрождения. На Западе доктрина приводится как исторический контекст «русского мессианизма» и «экспансионизма» в газетных публикациях, книжных обзорах и передовицах.
Даже западные политические лидеры находят порой корни современной российской политики в идеях Филофея.
Маршалл По © Wikimedia Commons
Попытки отыскать корни современных событий в «осевом моменте» отдаленного прошлого опасны, неизменно ведут к «открытию» аналогий и приводят к анахронизмам и другим ошибкам. Со второй половины XIX века многие ученые, философы и публицисты открывали для себя в письменном наследии Филофея «корни» того, что они считали основными характеристиками «русской идеи». Владимир Ламанский обнаружил там истоки панславизма, Владимир Соловьев нашел корни христианского универсализма, Николай Бердяев открыл происхождение большевизма, а идеологи холодной войны — основания советского «экспансионизма». Но анализ ранней истории доктрины позволяет заключить, что Филофей не мог помыслить ни одной из этих поздних инкарнаций созданного им образа «третьего Рима»: «третьероманизм» — это результат проецирования современной идеи, а именно идеи «русской миссии», на внешне схожую концепцию раннего Нового времени.
Источник: https://arzamas.academy/materials/324
«МОСКВА́ – ТРЕ́ТИЙ РИМ»
«МОСКВА́ – ТРЕ́ТИЙ РИМ» («Третий Рим»), теория, обосновывавшая закономерность перемещения политич. и религ. центра православного мира в Рус. гос-во. Осн.
положения сформулированы Филофеем, монахом Спасо-Елеазаровского мон., в его послании (ок. 1523 – не позднее 1524) дьяку вел. кн. московского Василия III Ивановича в Пскове М. Г. Мунехину.
Послание содержало, в частности, опровержение предсказаний нового Всемирного потопа в февр. 1524. Ряд исследователей видят истоки теории «М. – т. Р.» в «Изложении пасхалии» (1492) митр.
Московского и всея Руси Зосимы, однако в нём автор не выходит за рамки утверждения преемственности Москвы по отношению к Константинополю.
Теория Филофея возникла в условиях оживления дипломатич. контактов Рус. гос-ва со Священной Рим. империей, Святым Престолом в Риме, Константинопольским патриархатом, на фоне обширной полемики православных церковных деятелей против латинства и предсказаний европ. астрологов о скором конце света, продолжения борьбы Рус. церкви за полную автокефалию и дискуссии о царском титуле рус. монарха, который был призван засвидетельствовать его независимость от правителей государств – наследников Золотой Орды и особую роль в православном мире. Последняя была связана с тем, что после падения Византии (1453) Рус. гос-во к нач. 16 в. являлось единственным независимым православным государством. В это время возник ряд крупных лит. произведений, близких по идейному содержанию (Русский хронограф, «Повесть о белом клобуке»).
В соответствии с теорией «Третьего Рима» Рус. гос-во и его столица стали последним («четвёртому не быти») земным воплощением «неразрушимого» Ромейского царства (существовало со времени пришествия Иисуса Христа и появления его последователей), т. е., по мысли Филофея, воплощением духовного христианского «царства», под которым понималась функция, не имеющая пространственно-временной локализации и переходящая от одного своего носителя к другому в соответствии с теорией «переноса империи» («translatio imperii»; восходит, в частности, к Книге пророка Даниила).
Филофей наметил этапы и вехи мировой истории, определил в ней место Рус. гос-ва и Рус. церкви. По его мысли, 1-й этап завершился падением Древнего Рима из-за «аполлинариевой ереси» (аполлинарианства) и отпадением латинян от правой веры, которое Филофей связывал с эпохой Карла I Великого (император в 800–814) и папы Римского Формоза (891–896). 2-й этап завершился Ферраро-Флорентийским собором (1439), решения которого Филофей считал изменой православию, приведшей к падению «Второго Рима» – Константинополя (1453), не устоявшего под ударами агарян (османов). 3-й, текущий, этап («Третий Рим») характеризуется перемещением «Ромейского царства» в Рус. гос-во (со столицей в Москве и гл. престолом – Успенским собором Московского Кремля), которое воспринимается как гарант «стояния», последнее воплощение христианского царства и оплот истинной веры, а вел. князь московский – как «всем христианам царь». После потери политич. независимости Визант. империей и всеми ранее существовавшими православными царствами их судьбы на метаисторич. уровне соединились («снидошася») в «Третьем Риме» (Рус. гос-ве). На этом основании Рус. церковь предстаёт как наследница единой христианской Церкви первых 8 веков её существования, подчёркивается её особый статус в соответствии с визант. концепцией «симфонии» властей. Филофей декларировал верность вселенскому православию в том виде, в каком оно существовало до разделения церквей, и в том виде, какой оно приняло в вост. христианстве.
С Посланием Филофея перекликались ещё 2 анонимных сочинения. Первое сочинение «Послание царю и великому князю Василию Ивановичу» («Послание о крестном знамении») (не позднее 1526) было написано с целью побудить церковную и светскую власть (прежде всего вел. князя) к назначению новгородского архиепископа (состоялось в 1526), однако вскоре память о практич. цели сочинения была утрачена. Вместе с тем вышла на первый план идея его автора о гибели мировых монархий как следствии отхода от истинной веры (восходит к Слову еп. Ипполита Римского кон. 2 – нач. 3 вв. об антихристе). Автор второго сочинения «Об обидах церкви» (1530–40-е гг.) подверг сомнению прочность «стояния Третьего Рима» из-за умножившихся в Рус. гос-ве беззакония и неправды; опустил вывод Филофея о том, что «четвёртому Риму не быти».
После учреждения патриаршества (1589) и окончат. закрепления автокефалии Рус. церкви была ослаблена антигреческая направленность идеи «Третьего Рима». Официально она нашла отражение в Уложенной грамоте 1589, в которой была представлена гл. обр. по «Посланию царю…», однако в грамоте отсутствовали утверждения о «падении» Константинопольской церкви и о том, что Рус. церковь существует вместо Римской и Константинопольской. Закреплялась мысль о перемещении в Рус. гос-во метаисторич. центра для всех потерявших независимость православных государств, утверждалось единство Русского и Греческого царств, воплотившееся в совместном соборном деянии.
В сер. – 2-й пол. 17 в. положения теории «М. – т. Р.» (в т. ч. идея «translatio imperii») развиты Арсением Сухановым, разделявшим идею о том, что в Россию от греков пришло «всё доброе», и дополнившим теорию «М. – т. Р.» утверждением о том, что Русь приняла Крещение от св. ап. Андрея Первозванного. В то же время Игнатий (Корсаков) воспринял понятия «Ромейское царство» и «Греческое царство» как синонимы, и смысл, первоначально вкладывавшийся в теорию, был утрачен. Идеи «М. – т. Р.» нашли широкое распространение в старообрядч. эсхатологии.
Наряду с теорией «М. – т. Р.» в 17 в. появились идеи, внешне её напоминавшие, но отличавшиеся по существу. Они носили гл. обр. внешнеполитич. характер: обоснование усилившейся роли Рус. гос-ва и Москвы в православном мире, утверждение значения духовного наследия христианского Востока и переносимых в Москву христианских святынь, сохранение чистоты греч. православия.
Теория «М. – т. Р.» нашла осмысление в трудах рус. философов кон. 19 – нач. 20 вв., в особенности у В. С. Соловьёва и Н. А. Бердяева.
Источник: https://bigenc.ru/domestic_history/text/2232667
Почему Москва — третий Рим?
«Москва — Третий Рим» — одно из самых избитых и заезженных выражений, которым привыкли характеризовать столицу в путеводителях и справочниках, речах квасных патриотов, телепередачах и других сомнительных и формальных источниках.
Самое интересное, что их авторы зачастую и сами не знают, почему Москву называют третьим Римом. Так откуда же пошло это выражение?
На самом деле, этот фразеологизм имеет под собой серьёзную культурно-историческую подоплёку. Словосочетание «Третий Рим» — не просто расхожее выражение, это религиозно-политическая идея, использовавшаяся монархиями прошлого для обоснования их особого значения в мировой политике как преемников Римской империи.
В Средневековой Европе была популярна теория о «переходе империи», предполагавшая, что существует метафизическое «мировое царство», которое переходит из страны в страну со сменой эпох.
Грубо говоря, это своеобразная заявка на культурное мировое господство, исходившая из представления, что отдельная страна среди прочих исключительна.
Соответственно, первым «мировым царством» можно считать Римскую империю (Первый Рим), вторым — Византию (Второй Рим — Константинополь), а вот за право считаться третьим как раз и пошли прения.
Римская империя стала первым «мировым царством» не случайно: Рим — «вечный город», незыблемый и непобедимый, под властью которого объединились огромные территории (почти все известные истории того времени народы), а с принятием христианства он приобрёл сакральный смысл как главный мировой оплот христианской веры.
Тем не менее, в 5 веке нашей эры Римская империя пала, и новым сакральным центром стал Константинополь. Византия, как и Римская империя, объединила огромные территории, а Константинополь стал «преемником» Рима как новый оплот христианской веры.
Но и Византийская империя в итоге пала: в 1453 году Константинополь был захвачен турками-османами.
Выражение «Москва — Третий Рим» указывает, что между Россией и Византией (соответственно, Москвой и Константинополем) существует такая же преемственность, как между Византией и Римской империей, что делает Россию третьим «мировым царством» — исключительной по своему политическому значению страной.
И действительно — между Россией и Византией сложились достаточно тесные отношения: именно из Византии на Русь пришло христианство, монархические династии обеих стран переплетались браками, и Москва, которая к падению Константинополя стала центром русских земель, более чем вписалась в роль преемницы его славы.
Считается, что впервые идею о Москве — Третьем Риме высказал старец псковского Елеазарова монастыря Филофей в 1523-1524 годах.
В двух посланиях к Великому князю Василию III он отождествил Московское княжество с Ромейским царством — мистическим и нерушимым оплотом христианства — и высказал ставшую крылатым выражением мысль: «Два Рима пали, третий — стоит, а четвёртому — не бывать».
Конечно, в настоящее выражение «Москва — Третий Рим» лишилось яркого религиозно-политического смысла, но обрело новую жизнь в качестве яркой метафоры, указывающей на древность российской столицы.
К слову, не только Москва претендовала на славу Рима и Константинополя: преемниками Римской и Византийской империй в разное время также заявлялись Сербия, Болгария, Италия и Третий Рейх.
Источник: http://mosprogulka.ru/questions/moskva_tretiy_rim
«МОСКВА — ТРЕТИЙ РИМ»
«МОСКВА́ — ТРЕ́ТИЙ РИМ» — теория, обосновывавшая закономерность перемещения политического и религиозного центра православного мира в Русское государство.
Основные положения сформулированы Филофеем, монахом Спасо-Елеазаровского монастыря, в его послании (около 1523 года — не позднее 1524 года) дьяку великого князя московского Василия III Ивановича в Пскове М.Г. Мунехину.
Послание содержало, в частности, опровержение предсказаний нового Всемирного потопа в феврале 1524 года.
Ряд исследователей видят истоки теории «Москва — третий Рим» в «Изложении пасхалии» (1492 год) митрополита Московского и всея Руси Зосимы, однако в нём автор не выходит за рамки утверждения преемственности Москвы по отношению к Константинополю.
Теория Филофея возникла в условиях оживления дипломатических контактов Русского государства со Священной Римской империей, Святым Престолом в Риме, Константинопольским патриархатом, на фоне обширной полемики православных церковных деятелей против латинства и предсказаний европейских астрологов о скором конце света, продолжения борьбы Русской церкви за полную автокефалию и дискуссии о царском титуле русского монарха, который был призван засвидетельствовать его независимость от правителей государств — наследников Золотой Орды и особую роль в православном мире. Последняя была связана с тем, что после падения Византии (1453 год) Русское государство к началу XVI века являлось единственным независимым православным государством. В это время возник ряд крупных литературных произведений, близких по идейному содержанию (Русский хронограф, «Повесть о белом клобуке»).
В соответствии с теорией «Третьего Рима» Русское государство и его столица стали последним («четвёртому не быти») земным воплощением «неразрушимого» Ромейского царства (существовало со времени пришествия Иисуса Христа и появления его последователей), т. е.
, по мысли Филофея, воплощением духовного христианского «царства», под которым понималась функция, не имеющая пространственно-временной локализации и переходящая от одного своего носителя к другому в соответствии с теорией «переноса империи» («translatio imperii»; восходит, в частности, к Книге пророка Даниила).
Филофей наметил этапы и вехи мировой истории, определил в ней место Русского государства и Русской церкви.
По его мысли, первый этап завершился падением Древнего Рима из-за «аполлинариевой ереси» (аполлинарианства) и отпадением латинян от правой веры, которое Филофей связывал с эпохой Карла I Великого (император в 800-814 годы) и папы Римского Формоза (891-896 годы).
Второй этап завершился Ферраро-Флорентийским собором (1439 год), решения которого Филофей считал изменой православию, приведшей к падению «Второго Рима» — Константинополя (1453 год), не устоявшего под ударами агарян (османов).
Третий, текущий, этап («Третий Рим») характеризуется перемещением «Ромейского царства» в Русское государство (со столицей в Москве и главным престолом — Успенским собором Московского Кремля), которое воспринимается как гарант «стояния», последнее воплощение христианского царства и оплот истинной веры, а великий князь московский — как «всем христианам царь». После потери политической независимости Византийской империей и всеми ранее существовавшими православными царствами их судьбы на метаисторическом уровне соединились («снидошася») в «Третьем Риме» (Русском государстве).
На этом основании Русская церковь предстаёт как наследница единой христианской Церкви первых 8 веков её существования, подчёркивается её особый статус в соответствии с византийской концепцией «симфонии» властей. Филофей декларировал верность вселенскому православию в том виде, в каком оно существовало до разделения церквей, и в том виде, какой оно приняло в восточном христианстве.
С Посланием Филофея перекликались ещё 2 анонимных сочинения.
Первое сочинение «Послание царю и великому князю Василию Ивановичу» («Послание о крестном знамении») (не позднее 1526 года) было написано с целью побудить церковную и светскую власть (прежде всего великого князя) к назначению новгородского архиепископа (состоялось в 1526 году), однако вскоре память о практической цели сочинения была утрачена. Вместе с тем вышла на первый план идея его автора о гибели мировых монархий как следствии отхода от истинной веры (восходит к Слову епископа Ипполита Римского конец II — начало III веков об антихристе). Автор второго сочинения «Об обидах церкви» (1530-1540-е годы) подверг сомнению прочность «стояния Третьего Рима» из-за умножившихся в Русском государстве беззакония и неправды; опустил вывод Филофея о том, что «четвёртому Риму не быти».
После учреждения патриаршества (1589 год) и окончательного закрепления автокефалии Русской церкви была ослаблена антигреческая направленность идеи «Третьего Рима».
Официально она нашла отражение в Уложенной грамоте 1589 года, в которой была представлена главным образом по «Посланию царю…», однако в грамоте отсутствовали утверждения о «падении» Константинопольской церкви и о том, что Русская церковь существует вместо Римской и Константинопольской. Закреплялась мысль о перемещении в Русское государство метаисторического центра для всех потерявших независимость православных государств, утверждалось единство Русского и Греческого царств, воплотившееся в совместном соборном деянии.
В середине — второй половине XVII века положения теории «Москва — третий Рим» (в т. ч. идея «translatio imperii») развиты Арсением Сухановым, разделявшим идею о том, что в Россию от греков пришло «всё доброе», и дополнившим теорию «Москва — третий Рим» утверждением о том, что Русь приняла Крещение от св.
апостола Андрея Первозванного. В то же время Игнатий (Корсаков) воспринял понятия «Ромейское царство» и «Греческое царство» как синонимы, и смысл, первоначально вкладывавшийся в теорию, был утрачен. Идеи «Москва — третий Рим» нашли широкое распространение в старообрядческой эсхатологии.
Наряду с теорией «Москва — третий Рим» в XVII веке появились идеи, внешне её напоминавшие, но отличавшиеся по существу.
Они носили главным образом внешнеполитический характер: обоснование усилившейся роли Русского государства и Москвы в православном мире, утверждение значения духовного наследия христианского Востока и переносимых в Москву христианских святынь, сохранение чистоты греческого православия.
Теория «Москва — третий Рим» нашла осмысление в трудах русских философов конца XIX — начала XX веков, в особенности у В.С. Соловьёва и Н.А. Бердяева.
Исторические источники:
Дьяконов М. А. Власть московских государей: Очерк из истории политических идей древней Руси до конца XVI в. СПб., 1889;
Малинин В. Н. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. К., 1901;
Кириллов И. Третий Рим: Очерк исторического развития идеи русского мессианизма. М., 1914;
Каптерев Н. Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях. 2-е изд. Сергиев Посад, 1914;
Дополнительная литература:
Medlin W. K. Moscow and East Rome. Gen., 1952. Westport, 1992;
Schaeder H. Moskau das Dritte Rom. Darmstadt, 1957;
Лурье Я. С. О возникновении теории «Москва – Третий Рим» // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1960. Т. 16;
Масленникова Н. Н. К истории создания теории «Москва – Третий Рим» // Там же. М.; Л., 1962. Т. 18;
Hösch E. Zur Rezeption der Rom-Idee im Rußland des 16. Jahrhunderts // Forschungen zur osteuropäischen Geschichte. Wiesbaden, 1978. Bd 25;
Гольдберг А. Л. Идея «Москва – Третий Рим» в цикле сочинений первой половины XVI в. // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1983. Т. 37;
Atte del I–V Seminario… «Da Roma alla terza Roma». Napoli; Roma, 1983–1998. Vol. 1–5;
Nitsche P. Translatio imperii? Beobachtungen zum historischen Selbstverständnis im Moskauer Zartum um die Mitte des 16. Jahrhunderts // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 1987. Bd 35. H. 3;
Rendiconti dell’ X–XIII Seminario «Da Roma alla terza Roma». Roma, 1991–2002. Vol. 1–4;
Идея Рима в Москве XV–XVI в.: источники по истории русской общественной мысли. Roma, 1993;
Raba J. Moscow – the Third Rome or the New Jerusalem? // Forschungen zur osteurop ̈aischen Geschichte. Wiesbaden, 1995. Bd 50;
Успенский Б.А. Избранные труды. 2-е изд. М., 1996. Т. 1.
© Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)
Литература
- Рим, Константинополь, Москва. М., 1997
- Синицына Н.В. Третий Рим: Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV–XVI вв.). М., 1998
- Стремоухов Д. Москва – Третий Рим: источники доктрины // Из истории русской культуры. М., 2002. Т. 2. Кн. 1
- Чеснокова Н. П. Христианский Восток и Россия: политическое и культурное взаимодействие в середине XVII в. М., 2011
- Усачев А. С. «Третий Рим» или «Третий Киев»? (Московское царство XVI в. в восприятии современников) // Общественные науки и современность. 2012. № 1
Источник: https://w.histrf.ru/articles/article/show/moskva_trietii_rim