Москва — третий рим

Откуда пошло выражение «Москва – Третий Рим»?

Известная всем со школьной скамьи фраза «Москва — Третий Рим» появилась на Руси в первой половине XVI века. Она была связана с философской концепцией о переносе «центра мира» в столицу Русского государства. Ее автором традиционно считается монах псковского Елеазарова монастыря Филофей.

В посланиях 1523—1524 годов дьяку Михаилу Мисюрю-Мунехину и великому князю Московскому Василию III он говорил о роли «Рима земного», которую должна была занять Москва.

Эта идея, получившая в науке название translatio imperii (с лат. «переход империи»), впервые появилась еще в античных источниках и кочевала из эпохи в эпоху.

«Первый» Рим, прозванный современниками caput mundi (с лат. «столица мира»), был центром цивилизации, носителем верховной власти на земле. После распада Западной Римской империи в результате нашествия варваров новым, «вторым», Римом стал Константинополь.

В столице Византийской империи, которую сами жители именовали не иначе как Восточная Римская империя, эта философия пополнилась христианскими смыслами. Новый центр мироздания стал местом паломничества жаждущих отмолить грехи и получить прощение.

Но и «второму» Риму было не суждено существовать долго: в 1453 году турки-османы захватили город, и он перестал быть средоточием христианской власти. Вновь возник вопрос — кто станет хранителем и опорой христианской веры на земле.

Однако во второй половине XV века большинство этих территорий находилось под властью Османской империи. Единственным независимым православным царством оставалось Русское государство.

На тот момент оно сбросило ярмо монголо-татарского ига и постепенно становилось мощным централизованным государством.

Согласно дошедшей до нас версии послания Филофея, «первые два Рима погибли, третий не погибнет, а четвертому не бывать».

Этот тезис на словах закреплял за Москвой статус последнего лидера христианского мира. Несмотря на кажущуюся абсурдность подобного самопровозглашения, формулу «Москва — Третий Рим» приняли многие.

Укреплявшееся Русское государство должно было политически закрепиться на мировой арене. С религиозным «переходом империи» от Константинополя к Москве возникла потребность и в политической преемственности от Византии.

Возникали легенды о происхождении Рюриковичей от брата римского кесаря Августа; о шапке Мономаха, будто бы подаренной русскому князю византийским императором; о белом клобуке, ведущем свою историю от Константина Великого. Все это подкреплялось браком Ивана III и племянницы последнего византийского императора — Софьи Палеолог, принятием им царского титула и византийского герба.

Само самодержавие строилось на концепции «Москва — Третий Рим»: государь всея Руси не только был политическим лидером, но и гарантировал сохранение православных церковных канонов и чистоты нравов.

Также статус Третьего Рима означал для Москвы и ряд «вселенских» обязанностей, которые были выгодны в том числе и западному христианскому миру.

Позднее идеи монаха Филофея канули в лету и оказались вновь востребованными только в середине XIX века. Тогда концепцию «Москва — Третий Рим» стали использовать славянофилы. Они обосновывали ею отличный от Запада и Востока исторический, «третий», путь России.

Источник: https://www.culture.ru/s/vopros/msk-tretiy-rim

Москва — Третий Рим. Становление Москвы как Великого Государства

Фраза «Москва – Третий Рим» в наши дни стала расхожей и часто употребляется как церковными и политическими деятелями, журналистами, так и экскурсоводами – для приезжающих в Москву туристов и из России, и из заграницы. История возникновения этого выражения уходит корнями в 15 век, к самым истокам становления Московского государства, превратившегося в дальнейшем в Российскую империю.

В 1478 году великий князь Московский Иван III окончательно разорвал все кабальные отношения с Золотой Ордой, а в 1480 г. золотоордынские войска без боя оставили свои позиции на реке Угре – татаро-монгольское иго закончилось, и образовалось свободное, молодое и сильное Московское государство.

С другой стороны, еще в 1453 году турки взяли Константинополь, и тысячелетняя Византийская империя, которая называла себя «Вторым Римом», перестала существовать.

Однако теперь на границе с Европой возникла могущественная мусульманская империя, которая намеревалась двигаться дальше в Европу, что через некоторое время и доказала печальная судьба Болгарии, Сербии и Греции, попавших под османское иго.

Остатки императорской семьи Палеологов, включая племянников последнего византийского императора Зою и Андрея Палеологов, теперь жили в Риме на иждивении у Папы Римского, которого весьма тяготили связанные с этим расходы и политические осложнения.

Перед Римом встала задача, во-первых, защитить Европу от нашествия турецкой империи и, во-вторых, пристроить племянницу последнего византийского императора Зою, которая к тому же не хотела менять веру, оставаясь православной.

Естественно, взоры Рима тут же обратились к только что освободившемуся, но уже сильному Московскому государству, без всяких угрызений совести подминавшему под себя соседей – другие русские княжества, такие, как Тверское, и города-республики, такие, как Новгород.

Перед Московским государством в лице Ивана III тоже встала проблема, но другая – своего позиционирования в мире. Во-первых, после заключения Византией унии с католическим Римом и последовавшего затем ее падения, Москва вдруг увидела себя в роли единственной сильной державы, исповедовавшей истинную, то есть православную веру.

Следовательно, по мнению московских правителей, Ивана III, Василия III, а затем и Ивана IV Грозного, основной миссией Москвы должна была стать защита веры и единоверцев, а также распространение веры по всему миру.

Но для восприятия этой миссии и для утверждения ее в глазах как жителей Московского государства, так и всего остального мира необходим был некий формальный акт передачи этой миссии от Византии – Москве, от Второго Рима – Риму Третьему.

Венчание Ивана III и Софьи Палеолог

От этого брака родился будущий великий князь Василий III, а он в свою очередь породил Ивана IV Грозного. Брак с Софьей Палеолог для государя Московского и стал тем самым актом символической передачи миссии от Византии Московскому государству, или, как его еще называли, «всея Руси».

Именно Софье Палеолог Москва в действительности обязана освобождением от ига Золотой Орды.

Когда хан Ахмат двинул войско на Москву, московский князь с боярами задумались, не заплатить ли ордынцам опять дань от греха подальше, однако византийская принцесса пристыдила князя, сказав, что негоже великому государю всея Руси униженно платить дань завоевателям.

София привезла государю Московскому личную печать императора Византии в виде двуглавого орла, и Иван III начал использовать ее сначала как свою личную печать, а затем сделал официальным гербом своего государства.

Личная печать императора Византии

Иван III никогда не претендовал на Византийский престол. Что противоречило планам Рима и Ватикана, мечтавшим поссорить Московского князя и турецкого султана. Поэтому вслед за Софьей Палеолог в Москву прибыл ее младший брат Андрей Палеолог, формально являвшийся единственным наследником Византийского престола. Он предложил Ивану III купить у него права на трон Константинополя.

Но государь всея Руси не пожелал тратить деньги на такой опасный товар, и Андрею пришлось покинуть Москву, так и не добившись выполнения своей задачи. В дальнейшем права на константинопольский престол он все-таки продал – королевскому дому Франции. И турки тут же ополчились на французов, оставив в покое Москву, которой было еще не по силам воевать с таким мощным противником.

Еще одна теория происхождения формулы «Москва – Третий Рим» носит мистический характер. Для средневековых людей само название «Рим» имело не только географический, но и мистический, вероисповеднический смысл. Под Римом подразумевалась симвлическаоя Ромея – мессианское государство, являющееся центром, защитником и движителем истинной христианской веры.

Византия, провозгласившая себя Новым или Вторым Римом, просуществовала почти тысячу лет, но в 1440 году заключила унию с католиками, то есть предала «истинную» (православную) веру – и в 1453 году пала от турок. Таким образом, Москва, оставшаяся единственным сильным православным государством, должна была принять на себя миссию Ромеи и стать Новым Римом.

На этот раз – Третьим.

Все, в сущности, было подготовлено к тому, чтобы наименовать Москву «Третьим Римом», а ее князя – самодержцем и великим государем всея Руси. Не без влияния Софии Палеолог Иван III начал строить новый Кремль, в отличие от прежнего – белокаменного – со стенами из красного обожженного кирпича.

Были построены величественные Успенский и Архангельский соборы, Грановитая палата и, естественно, Колокольня Ивана Великого, возведенная уже в память об умершем Иване III.

Все они были сооружены рекомендованными Софьей итальянскими архитекторами, что еще раз подчеркивало символическую передачу от Рима Первого Риму Третьему.

Летописцы и церковные писатели того времени стали рассказывать, что Москва – город, построенный на семи холмах (как и Рим). И самый главный, доминантный холм – Боровицкий, на котором возвышается Кремль.

К этому же времени относится возникновение легенды о том, что Москва (как Рим и Константинополь) – построена на крови. Согласно легенде, князь Юрий Долгорукий приехал в деревню Кучково, которой тогда владел боярин Кучка, поссорился с ним и велел казнить боярина (Москва — третий Рим).

Позже Кучково было переименовано в Москву – по названию реки, на которой находилась. А по прошествии нескольких лет сыновья Кучки, братья Кучковичи, отомстили за смерть отца, убив в Москве сына Юрия Долгорукова – князя Андрея Боголюбского.

К концу 15 века Москва и Московское государство в исторических документах все чаще упоминается как Новый Рим, Царьград или Новый Константинополь. Соответственно, Иван III называется царем, великим государем и «новым Константином».

Однако окончательное утверждение понятия Москвы как Третьего Рима произошло уже после смерти Ивана III, во время царствования его сына Василия III, вошедшего в историю как князь, в правление которого эта фраза была сформулирована.

Василий III

Но на самом деле, не только. Мало кто знает, что Василий III первым из московских князей был назван императором, причем сделал это не какой-то льстивый подданный, а император Священной Римской империи Максимилиан I.

Именно этот документ почти через 200 лет использует Петр I для подтверждения своих личных прав на титул императора.

Около 1524 года игумен Псковского Елеазарова монастыря Филофей вступил в интеллектуальную дискуссию по поводу того, что некто Николай Булев, приехавший в Москву из Рима еще при Иване III, представил московской интеллектуальной публике труды европейских астрологов, доказывавших, исходя из положения звезд, что в 1524 году произойдет потоп и другие апокалиптические события. Филофей в своих письмах придворному дьяку Василия III утверждал, что верить имеет смысл не астрологии, а Богу, и всегда быть готовым к тому, что Бог, когда захочет, может призвать к ответу как отдельного человека, так и любую страну и весь род людской. Филофей также сделал такой вывод: «Все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, и это – российское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».

Так, ошибившись в предсказании конца света, Филофей сформулировал фразу, которая подавала надежду на выход. Да, два Рима пали, но Третий – стоит.

Поэтому она глубоко запала в умы и сердца людей и надолго закрепила там фразу «Москва – Третий Рим».

Андрей Цуканов

Источник: https://tretiy-rim.moscow/moskva-tretij-rim-nachalo/

«Москва — Третий Рим»: история спекуляции

Планы завоевания Константинополя, борьба староверов с Никоном, церковные интриги, мечты славянофилов, национальная идея и другие последствия трех слов из письма монаха XVI века в изложении американского историка Успенский собор Московского Кремля (фрагмент фотографии) © Wikimedia Commons

Выражение «Москва — Третий Рим» известно всем еще из школьного кур­са истории: якобы под этим девизом Иван III собирал русские земли, а его преемники расширяли и укрепляли православную власть. В дей­ствительности значимость и широкую известность доктрина приобрела лишь в середине XIX века.

Американский историк Маршалл По в 2001 году написал статью «Изобре­тение концепции „Москва — Третий Рим“» («Moscow, the Third Rome: The Origins and Transformations of a „Pivotal Moment“»), в которой проследил развитие идеи от первого упоминания в письмах псковского монаха Филофея в XVI веке до ее сегодняшнего восприятия как поворотного момента в истории России. Arzamas приводит основные положения этого исследования, демонстрирующего, как строчка из письма псковского монаха стала национальным мифом.

«Осевой момент» и ошибки историков

Любой человек, обращающийся к истории Нового времени, неизбежно стал­кивается c историографическим феноменом «осевого момента».

Такой момент случается в «решительный час», «на перекрестке истории», когда «нация» или «эпоха» лицом к лицу сталкивается с каким-то набором исторических путей и выбирает лишь один.

Поворотные события не просто возникают в потоке исторических материалов, они открываются учеными, которые порою слиш­ком эмоционально изображают историческую драму.

Более того, хотя такие «поворотные моменты» и считают ключом к «корням» современного мира, они часто являются результатом слишком усердного поиска удаленных исторических истоков. Российская история дает превосход­ный пример того, к чему приводит неумеренное обращение к логике «осевых моментов».

Несомненно, формирование доктрины «Москва — Третий Рим» — это один из самых известных и неверно истолковываемых эпизодов российской истории.

Уже более столетия рождение доктрины Третьего Рима описывали и описывают в монографиях, обзорах и популярной литературе как фундамен­тальный перелом в исторической эволюции России.

Монах Филофей открывает Третий Рим

Нет никаких свидетельств тому, что Москва или Русь именовались Третьим Римом в каком-либо славянском тексте до первой половины XVI века. Псков­ский монах Филофей был первым, кто обнаружил Третий Рим в Московии.

В первые десятилетия XVI века он написал одно или более писем, содержащих упоминание о «третьем Риме». Филофей ввел свою идею в обращение, написав в 1523–1524 годах письмо великокняжескому дьяку.

В большинстве сохранив­шихся копий этот ключевой фрагмент звучит так:

«Так знай, христолюбец и боголюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».

Об истинном смысле послания Филофея

Слова из письма монаха часто толкуются как триумфальная ода государю новорожденной вселенской империи. Но если интерпретировать доктрину в общем контексте письма, возникает совершенно иная картина намерений Филофея. Даже поверхностное знакомство с письмом показывает, что, хотя Филофей и упоминает «третий Рим», он не предлагает расширенного толкова­ния этой доктрины.

Его послание — детальное описание зол астрологии и като­лицизма  «Послание на звездочетцев» Филофея было ответом на популярное в Европе астрологическое предсказание мирового потопа в 1524 году. Пропагандой астрологии и католических догматов занимался немецкий врач Николай Булев, живший при дворе Василия III. Скорее всего, именно с ним в заочный спор и вступил Филофей..

Поэтому мы вправе рассматривать письмо как преимуще­ственно увещевательное: власти, полагал Филофей, должны уничтожить ереси и защи­тить Церковь. Захват греческой империи мусульманами означал лишь перемещение Рима в Россию, но упадок Русской церкви должен был означать конец света, поскольку «четвертому Риму не бывать». Филофей успешно трансформировал лесть в предупреждение.

Доктрина Филофея в XVI веке

Идея Филофея приобрела заметную популярность в церковных кругах, но она определенно не стала краеугольным камнем московской идеологии. Концеп­ция Третьего Рима проникает в московские сказания, например в «Повесть о новгородском белом клобуке» (ок.

1600)  В «Белом клобуке» Константинопольский патриарх посылает Новгородскому архиепископу одеяния, символизирующие покровительство церкви, поскольку узнает во сне, что «земля Руси» есть «Третий Рим».. В этих сказаниях исчезает апока­ли­птический контекст — нигде не встречается важная для Филофея идея, что «четвертому [Риму] не бывать».

Сказания полны предчувствий яркого буду­щего Третьего Рима, а не ощущений надвигающейся катастрофы. Московские власти, в свою очередь, игнорировали имперские коннотации теории Третьего Рима.

Третий Рим на службе староверов

Титульный лист «Повести о новгородском белом клобуке». 1861 год © Wikimedia Commons

Если в XVI веке Русская церковь и счи­тала идею Третьего Рима полезной, то она переменила свою точку зрения к 1667 году, когда Церковный совет запретил «Белый клобук».

Причиной запрета стало то, что секты схизмати­ков использовали идеи из «Белого клобука» для сопротивления реформам Никона, приведшим к церковному рас­колу.

Эти группы (впоследствии эволюционировавшие в староверов) рассуждали следующим образом: письма Филофея и «Белый клобук» называли Россию Третьим Римом, поскольку ее церковь была чище греческой, которая «предалась агарянам»  То есть туркам. От греч.

Староверы ясно продемонстрировали свою веру в идею Филофея: когда у власти в право­славной церкви стал «антихрист» Никон, они ушли сами и унесли идею Треть­его Рима в удаленные и дикие места; эту идею они продолжали исповедовать еще в XVIII — начале XIX века.

Третий Рим, о котором все забыли

В отличие от староверов, для политической элиты конец междоусобицы, присоединение Новгорода или коронование Ивана IV на царство были гораздо более важными событиями, чем формирование идеи Третьего Рима.

Хотя в экспан­сионистской политике Петра и Екатерины многие историки были склонны видеть влияние доктрины Филофея, представляется, что она была совершенно забыта имперской элитой. Сравнение Российской империи с Римской не редкость в ту эпоху, но ссылок на доктрину Третьего Рима мы не встретим.

Так, в 1697 году греки братья Лихуди поднесли Петру Великому оду, в которой описывали царя как наследника трона в Константино­поле, но ни в этой оде, ни в других подобных произведениях формула «Третий Рим» не появляется.

Эта формула остается малоизвестной за пределами староверских обществ и в 1‑й половине XIX века. Даже в текстах славянофилов, ряд которых верили, что Москва превзошла и Рим, и Константинополь, нет указания на идею Филофея.

В 1819 году в популярной серии исторических документов была опубликована «Грамота об учреждении в России патриаршеского престола»  В 1589 году на прошение об учреждении Московского патриархата архиепископ Константипольский и Вселенский патриарх Иеремия II ответил согласием.

Одобрив идею, он снадбил ее таким комментарием: «Воистину от Бога таковая благочестивый царь, великое Российское царство, Третий Рим, благочестием всех превзыде». Представляется очень вероятным, что московские иерархи вложили в его уста импонировавшую им доктрину. Патриарх, вероятно, не был знаком с посланиями Филофея, хотя бы потому, что не мог читать или говорить по-русски.

, сделавшая доктрину доступной читающей публике. Например, Николай Карамзин отмечал, что упоминание Третьего Рима имело целью поддержать создание патриархата, и далее в своих толкованиях не шел: в этом контексте доктрина не выглядела чем-то существенным.

Интерпретация доктрины в церковных кругах

Без всякого сомнения, многие священнослужители были осведомлены о суще­стве идеи Третьего Рима.

Но церковные исторические работы и мис­сионер­ские пособия, которые содержали указания на эту идею, не раскрывали ее под­робно: упоминание Третьего Рима обнаружило бы связь между взглядами раскольников и доминирующим во многих православных церковных текстах XVI века антигреческим настроением и тем самым легитимизировало бы раскольническую теологию.

Характерно, что в историческом словаре церков­ных писателей, составленном в 1827 году, о Филофее говорится как об авторе «Послания на звездочетцев» и отмечаются прежде всего его заслуги в деле развенчания «предрассудка» гадания по звездам. Критика Филофеем греческой церкви, равно как и его теория о трех Римах, не упоминаются вовсе.

Возникновение интереса к Третьему Риму

Интерес к Третьему Риму стал заметным фактом интеллектуальной жизни после восхождения на престол в 1855 году Александра II. В этот период было опубликовано несколько источников, содержащих упоминание об идее Третьего Рима.

В 1861 году вышло новое издание «Послания на звездочетцев», в комментарии утверждалось: Филофей выступал со своей идеей против «бытовавшей тогда веры об осквернении христианской церкви в странах, захваченных неверными», но никак не против греческой церкви.

Тем самым смягчалось еретическое звучание доктрины.

Первая философская интерпретация

Несколько лет спустя после публикации работ Филофея историк Владимир Иконников предложил радикально новую интерпретацию доктрины. Его толкование в дальнейшем окажет определяющее влияние на восприятие истории Московского княжества.

Иконников предложил рассмотреть кон­цепцию Третьего Рима в контексте развития имперской идеологии России, а не в рамках церковной дискуссии о проблемах греческой православной церкви под иноверным контролем.

По его мнению, отрицание возможности существования четвертой исторической империи было знаком нарождающегося московского мессианства, а не просто пророче­ством. Прочтение Иконниковым идеи Третьего Рима как идеи мировой империи — спасительницы человечества получит вскоре широкое распространение.

Растущая популярность Третьего Рима

Наилучшим индикатором популярности концепции в последней четверти XIX века может служить появление упоминаний о ней в многотиражных исторических обзорах и энциклопедиях.

Читатели могли узнать из научно-популярных работ, что построение огромного Российского государства было вдохновлено верой московитов в наследование римской имперской и эсхато­логической миссии.

Исключением из пра­ви­ла были сторонники панславизма в 1870–1880-е годы. Для обоснования своих призывов к защите «славянских братьев» и даже к завоеванию Константинополя панслависты использовали идею Третьего Рима.

Расцвет Третьего Рима: третий путь, русская идея

Доктрина Филофея становится все более влиятельной в царствование Алек­сандра III. Во время коронационного банкета новый император восхвалялся как защитник славян, продолжатель дел Константина и правитель Третьего Рима. Идея оказала определяющее влияние на формирование взглядов наследников идей панславизма и славянофильства — идеалисти­ческих философов конца XIX — начала XX века.

Владимир Соловьев широко использовал данную доктри­­ну в своих трудах, объясняя с ее помощью концепцию христианского универсализма. Центральным его аргументом была идея об особом предназна­чении России в деле сближения Востока и Запада и создания мирового органи­ческого единства.

Доктрина Третьего Рима как нельзя более подходила к этой системе историко-философских взглядов: она утверждала исторические корни особой русской миссии и являлась метафорой «русской идеи». Согласно Соловьеву, Россия была не только третьей в числе наследников античного Рима, но также олицетворяла собой «третий принцип», в силу бескорыстия которого возможно объединение Востока и Запада.

По мнению Кириллова, эта доктрина стала свидетельством пробуждения самосознания русской нации: до Филофея Россия не имела цели, он предоставил Московскому государству и русскому народу видение собствен­ного предназначения; раскольники, представляя собой интуитивно-народное понимание «русской идеи», боролись с чужеземными искажениями доктрины; в петровское время интеллигенция была отделена от народа, и доктрина Треть­его Рима была предана забвению в образованной среде до сороковых годов XIX века, а затем была возрождена славянофилами, которые были первыми представителями образованного русского общества, понявшими «русскую идею». Кирилловская публикация завершила трансформацию доктрины Третьего Рима от смутного пророчества, высказанного псковским монахом, к «осевому моменту» в русской истории.

Третий Рим в Советском Союзе

Кремль. Фотография Михаила Прехнера. 1930-е годы © Мультимедиа-арт-музей

Возрождение русского национализма в сталинские годы оказало известное влияние на понимание доктрины Третьего Рима в Советском Союзе.

В серии документов 1930-х годов партийное руководство осудило Михаила Покров­ского  Покровский Михаил Николаевич — историк-марксист, один из главных советских историков 20-х годов, член партии большевиков с 1905 года, инициатор так называемого «академического дела» — уголовного дела против членов академии наук, результатом которого стала чистка в рядах старой профессуры. «Школа Покровского» — последователи профессора, рассматривающие историю согласно марксистскому учению. «Школа Покровского» была разгромлена, в свою очередь, в конце 30-х годов. за чрезмерное пренебрежение имперским прошлым. Советские историки были вынуждены признать прогрессивной роль Московского царства в собирании русских земель и инородцев под эгидой того, чему суждено будет стать первым в мире социалистическим государством. В фильме Сергея Эйзен­штейна «Иван Грозный» царь завершал свою пронзительную речь об объедине­нии земель русских высокопарной цитатой из Филофея: «Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать». О значении доктрины для истории страны писал и историк Николай Чаев в статье «„Москва — Третий Рим“ в по­ли­тической практике московского правительства XVI века». Однако советское научное руководство быстро постановило, что данное понимание этой доктри­ны было ошибочным: доказывалось, что доктрина имела хождение только в среде духовенства и не влияла на внешнюю и внутреннюю политику государства.

Современность

Хотя многие специалисты считают, что доктрина никогда не обладала суще­ственным влиянием в древнерусский период, и сейчас все еще можно встре­тить утверждения о статусе доктрины Филофея как официальной идеологии Московского царства. Особенно часто подобные утверждения встречаются в учебниках истории.

Многие русские ищут в идеях Филофея основание для развития постсоветской «русской идеи». Просоветские и русские национали­сти­ческие группы восприняли концепцию Третьего Рима как знак русского возрождения. На Западе доктрина приводится как исторический контекст «русского мессианизма» и «экспансионизма» в газетных публикациях, книж­ных обзорах и передовицах.

Даже западные политические лидеры находят порой корни современной российской политики в идеях Филофея.

Маршалл По © Wikimedia Commons

Попытки отыскать корни современ­ных событий в «осевом моменте» отда­лен­ного прошлого опасны, неизменно ведут к «открытию» аналогий и приво­дят к анахронизмам и другим ошибкам. Со второй половины XIX века многие ученые, философы и публицисты открывали для себя в письменном наследии Филофея «корни» того, что они считали основными характери­стиками «русской идеи». Владимир Ламанский обнаружил там истоки панславизма, Владимир Соловьев нашел корни христианского универ­сализма, Николай Бердяев открыл происхождение большевизма, а идеологи холодной войны — основа­ния советского «экспансионизма». Но анализ ранней истории доктрины поз­воляет заключить, что Филофей не мог помыслить ни одной из этих поздних инкарнаций созданного им образа «третьего Рима»: «третьерома­низм» — это результат проецирования современной идеи, а именно идеи «русской миссии», на внешне схожую концепцию раннего Нового времени. 

Источник: https://arzamas.academy/materials/324

«МОСКВА́ – ТРЕ́ТИЙ РИМ»

«МОСКВА́  – ТРЕ́ТИЙ РИМ» («Тре­тий Рим»), тео­рия, обос­но­вы­вав­шая за­ко­но­мер­ность пе­ре­ме­ще­ния по­ли­тич. и ре­лиг. цен­тра пра­во­слав­но­го ми­ра в Рус. гос-во. Осн.

по­ло­же­ния сфор­му­ли­ро­ва­ны Фи­ло­фе­ем, мо­на­хом Спа­со-Елеа­за­ров­ско­го мон., в его по­сла­нии (ок. 1523 – не позд­нее 1524) дья­ку вел. кн. мо­с­ков­ско­го Ва­си­лия III Ива­но­ви­ча в Пско­ве М. Г. Му­не­хи­ну.

По­сла­ние со­дер­жа­ло, в ча­ст­но­сти, оп­ро­вер­же­ние пред­ска­за­ний но­во­го Все­мир­но­го по­то­па в февр. 1524. Ряд ис­сле­до­ва­те­лей ви­дят ис­то­ки тео­рии «М. – т. Р.» в «Из­ло­же­нии пас­ха­лии» (1492) митр.

Мо­с­ков­ско­го и всея Ру­си Зо­си­мы, од­на­ко в нём ав­тор не вы­хо­дит за рам­ки ут­вер­жде­ния пре­ем­ст­вен­но­сти Мо­ск­вы по от­но­ше­нию к Кон­стан­ти­но­по­лю.

В со­от­вет­ст­вии с тео­ри­ей «Третье­го Ри­ма» Рус. гос-во и его сто­ли­ца ста­ли по­след­ним («чет­вёр­то­му не бы­ти») зем­ным во­пло­ще­ни­ем «не­раз­ру­ши­мо­го» Ро­мей­ско­го цар­ст­ва (су­ще­ст­во­ва­ло со вре­ме­ни при­ше­ст­вия Ии­су­са Хри­ста и по­яв­ле­ния его по­сле­до­ва­те­лей), т. е., по мыс­ли Фи­ло­фея, во­пло­ще­ни­ем ду­хов­но­го хри­сти­ан­ско­го «цар­ст­ва», под ко­то­рым по­ни­ма­лась функ­ция, не имею­щая про­стран­ст­вен­но-вре­мен­ной ло­ка­ли­за­ции и пе­ре­хо­дя­щая от од­но­го сво­его но­си­те­ля к дру­го­му в со­от­вет­ст­вии с тео­ри­ей «пе­ре­но­са им­пе­рии» («translatio imperii»; вос­хо­дит, в ча­ст­но­сти, к Кни­ге про­ро­ка Да­нии­ла).

Фи­ло­фей на­ме­тил эта­пы и ве­хи ми­ро­вой ис­то­рии, оп­ре­де­лил в ней ме­сто Рус. гос-ва и Рус. церк­ви. По его мыс­ли, 1-й этап за­вер­шил­ся па­де­ни­ем Древ­не­го Ри­ма из-за «апол­ли­на­рие­вой ере­си» (апол­ли­на­ри­ан­ст­ва) и от­па­де­ни­ем ла­ти­нян от пра­вой ве­ры, ко­то­рое Фи­ло­фей свя­зы­вал с эпо­хой Кар­ла I Ве­ли­ко­го (им­пе­ра­тор в 800–814) и па­пы Рим­ско­го Фор­мо­за (891–896). 2-й этап за­вер­шил­ся Фер­раро-Фло­рен­тий­ским со­бо­ром (1439), ре­ше­ния ко­то­ро­го Фи­ло­фей счи­тал из­ме­ной пра­во­сла­вию, при­вед­шей к па­дению «Вто­ро­го Ри­ма» – Кон­стан­ти­но­по­ля (1453), не ус­то­яв­ше­го под уда­ра­ми ага­рян (ос­ма­нов). 3-й, те­ку­щий, этап («Тре­тий Рим») ха­рак­те­ри­зу­ет­ся пе­ре­ме­ще­ни­ем «Ро­мей­ско­го цар­ст­ва» в Рус. гос-во (со сто­ли­цей в Мо­ск­ве и гл. пре­сто­лом – Ус­пен­ским со­бо­ром Мо­с­ков­ско­го Крем­ля), ко­то­рое вос­при­ни­ма­ет­ся как га­рант «стоя­ния», по­след­нее во­пло­ще­ние хри­сти­ан­ско­го цар­ст­ва и оп­лот ис­тин­ной ве­ры, а вел. князь мо­с­ков­ский – как «всем хри­стиа­нам царь». По­сле по­те­ри по­ли­тич. не­за­ви­си­мо­сти Ви­зант. им­пе­ри­ей и все­ми ра­нее су­ще­ст­во­вав­ши­ми пра­во­слав­ны­ми цар­ст­ва­ми их судь­бы на ме­таи­сто­рич. уров­не со­еди­ни­лись («сни­до­ша­ся») в «Треть­ем Ри­ме» (Рус. гос-ве). На этом ос­но­ва­нии Рус. цер­ковь пред­ста­ёт как на­след­ни­ца еди­ной хри­сти­ан­ской Церк­ви пер­вых 8 ве­ков её су­ще­ст­во­ва­ния, под­чёр­ки­ва­ет­ся её осо­бый ста­тус в со­от­вет­ст­вии с ви­зант. кон­цеп­ци­ей «сим­фо­нии» вла­стей. Фи­ло­фей дек­ла­ри­ро­вал вер­ность все­лен­ско­му пра­во­сла­вию в том ви­де, в ка­ком оно су­ще­ст­во­ва­ло до раз­де­ле­ния церк­вей, и в том ви­де, ка­кой оно при­ня­ло в вост. хри­сти­ан­ст­ве.

С По­сла­ни­ем Фи­ло­фея пе­ре­кли­ка­лись ещё 2 ано­ним­ных со­чи­не­ния. Пер­вое со­чи­не­ние «По­сла­ние ца­рю и ве­ли­ко­му кня­зю Ва­си­лию Ива­но­ви­чу» («По­сла­ние о кре­ст­ном зна­ме­нии») (не позд­нее 1526) бы­ло на­пи­са­но с це­лью по­бу­дить цер­ков­ную и свет­скую власть (пре­ж­де все­го вел. кня­зя) к на­зна­че­нию нов­го­род­ско­го ар­хи­епи­ско­па (со­стоя­лось в 1526), од­на­ко вско­ре па­мять о прак­тич. це­ли со­чи­не­ния бы­ла ут­ра­че­на. Вме­сте с тем вы­шла на пер­вый план идея его ав­то­ра о ги­бе­ли ми­ро­вых мо­нар­хий как след­ст­вии от­хо­да от ис­тин­ной ве­ры (вос­хо­дит к Сло­ву еп. Ип­по­ли­та Рим­ско­го кон. 2 – нач. 3 вв. об ан­ти­хри­сте). Ав­тор вто­ро­го со­чи­не­ния «Об оби­дах церк­ви» (1530–40-е гг.) под­верг со­мне­нию проч­ность «стоя­ния Третье­го Ри­ма» из-за ум­но­жив­ших­ся в Рус. гос-ве без­за­ко­ния и не­прав­ды; опус­тил вы­вод Фи­ло­фея о том, что «чет­вёр­то­му Ри­му не бы­ти».

По­сле уч­ре­ж­де­ния пат­ри­ар­ше­ст­ва (1589) и окон­чат. за­кре­п­ле­ния ав­то­ке­фа­лии Рус. церк­ви бы­ла ос­лаб­ле­на ан­ти­гре­че­ская на­прав­лен­ность идеи «Третье­го Ри­ма». Офи­ци­аль­но она на­шла от­ра­же­ние в Уло­жен­ной гра­мо­те 1589, в ко­то­рой бы­ла пред­став­ле­на гл. обр. по «По­сла­нию ца­рю…», од­на­ко в гра­мо­те от­сут­ст­во­ва­ли ут­вер­жде­ния о «па­де­нии» Кон­стан­ти­но­поль­ской церк­ви и о том, что Рус. цер­ковь су­ще­ст­ву­ет вме­сто Рим­ской и Кон­стан­ти­но­поль­ской. За­кре­п­ля­лась мысль о пе­ре­ме­ще­нии в Рус. гос-во ме­таи­сто­рич. цен­тра для всех по­те­ряв­ших не­за­ви­си­мость пра­во­слав­ных го­су­дарств, ут­вер­жда­лось един­ст­во Рус­ско­го и Гре­че­ско­го царств, во­пло­тив­шее­ся в со­вме­ст­ном со­бор­ном дея­нии.

В сер. – 2-й пол. 17 в. по­ло­же­ния тео­рии «М. – т. Р.» (в т. ч. идея «transla­tio imperii») раз­ви­ты Ар­се­ни­ем Су­ха­новым, раз­де­ляв­шим идею о том, что в Рос­сию от гре­ков при­шло «всё доб­рое», и до­пол­нив­шим тео­рию «М. – т. Р.» ут­вер­жде­ни­ем о том, что Русь при­ня­ла Кре­ще­ние от св. ап. Ан­д­рея Пер­во­зван­но­го. В то же вре­мя Иг­на­тий (Кор­са­ков) вос­при­нял по­ня­тия «Ро­мей­ское цар­ст­во» и «Гре­че­ское цар­ст­во» как си­но­нимы, и смысл, пер­во­на­чаль­но вкла­ды­вав­ший­ся в тео­рию, был ут­ра­чен. Идеи «М. – т. Р.» на­шли ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние в ста­ро­об­рядч. эс­ха­то­ло­гии.

На­ря­ду с тео­ри­ей «М. – т. Р.» в 17 в. поя­ви­лись идеи, внеш­не её на­по­ми­нав­шие, но от­ли­чав­шие­ся по су­ще­ст­ву. Они но­си­ли гл. обр. внеш­не­по­ли­тич. ха­рак­тер: обос­но­ва­ние уси­лив­шей­ся ро­ли Рус. гос-ва и Мо­ск­вы в пра­во­слав­ном ми­ре, ут­вер­жде­ние зна­че­ния ду­хов­но­го на­сле­дия хри­сти­ан­ско­го Вос­то­ка и пе­ре­но­си­мых в Мо­ск­ву хри­сти­ан­ских свя­тынь, со­хра­не­ние чис­то­ты греч. пра­во­сла­вия.

Тео­рия «М. – т. Р.» на­шла ос­мыс­ле­ние в тру­дах рус. фи­ло­со­фов кон. 19 – нач. 20 вв., в осо­бен­но­сти у В. С. Со­ловь­ё­ва и Н. А. Бер­дяе­ва.

Источник: https://bigenc.ru/domestic_history/text/2232667

Почему Москва — третий Рим?

«Москва — Третий Рим» — одно из самых избитых и заезженных выражений, которым привыкли характеризовать столицу в путеводителях и справочниках, речах квасных патриотов, телепередачах и других сомнительных и формальных источниках.

Самое интересное, что их авторы зачастую и сами не знают, почему Москву называют третьим Римом. Так откуда же пошло это выражение?

На самом деле, этот фразеологизм имеет под собой серьёзную культурно-историческую подоплёку. Словосочетание «Третий Рим» — не просто расхожее выражение, это религиозно-политическая идея, использовавшаяся монархиями прошлого для обоснования их особого значения в мировой политике как преемников Римской империи.

В Средневековой Европе была популярна теория о «переходе империи», предполагавшая, что существует метафизическое «мировое царство», которое переходит из страны в страну со сменой эпох.

Соответственно, первым «мировым царством» можно считать Римскую империю (Первый Рим), вторым — Византию (Второй Рим — Константинополь), а вот за право считаться третьим как раз и пошли прения.

Римская империя стала первым «мировым царством» не случайно: Рим — «вечный город», незыблемый и непобедимый, под властью которого объединились огромные территории (почти все известные истории того времени народы), а с принятием христианства он приобрёл сакральный смысл как главный мировой оплот христианской веры.

Тем не менее, в 5 веке нашей эры Римская империя пала, и новым сакральным центром стал Константинополь. Византия, как и Римская империя, объединила огромные территории, а Константинополь стал «преемником» Рима как новый оплот христианской веры.

Выражение «Москва — Третий Рим» указывает, что между Россией и Византией (соответственно, Москвой и Константинополем) существует такая же преемственность, как между Византией и Римской империей, что делает Россию третьим «мировым царством» — исключительной по своему политическому значению страной.

И действительно — между Россией и Византией сложились достаточно тесные отношения: именно из Византии на Русь пришло христианство, монархические династии обеих стран переплетались браками, и Москва, которая к падению Константинополя стала центром русских земель, более чем вписалась в роль преемницы его славы.

Считается, что впервые идею о Москве — Третьем Риме высказал старец псковского Елеазарова монастыря Филофей в 1523-1524 годах.

Конечно, в настоящее выражение «Москва — Третий Рим» лишилось яркого религиозно-политического смысла, но обрело новую жизнь в качестве яркой метафоры, указывающей на древность российской столицы.

К слову, не только Москва претендовала на славу Рима и Константинополя: преемниками Римской и Византийской империй в разное время также заявлялись Сербия, Болгария, Италия и Третий Рейх.

Источник: http://mosprogulka.ru/questions/moskva_tretiy_rim

«МОСКВА — ТРЕТИЙ РИМ»

«МОСКВА́ — ТРЕ́ТИЙ РИМ» — тео­рия, обос­но­вы­вав­шая за­ко­но­мер­ность пе­ре­ме­ще­ния по­ли­тического и ре­лигиозного цен­тра пра­во­слав­но­го ми­ра в Русское государство.

Основные по­ло­же­ния сфор­му­ли­ро­ва­ны Фи­ло­фе­ем, мо­на­хом Спа­со-Елеа­за­ров­ско­го монастыря, в его по­сла­нии (около 1523 года — не позд­нее 1524 года) дья­ку великого князя мо­с­ков­ско­го Ва­си­лия III Ива­но­ви­ча в Пско­ве М.Г. Му­не­хи­ну.

По­сла­ние со­дер­жа­ло, в ча­ст­но­сти, оп­ро­вер­же­ние пред­ска­за­ний но­во­го Все­мир­но­го по­то­па в феврале 1524 года.

Ряд ис­сле­до­ва­те­лей ви­дят ис­то­ки тео­рии «Москва — третий Рим» в «Из­ло­же­нии пас­ха­лии» (1492 год) митрополита Мо­с­ков­ско­го и всея Ру­си Зо­си­мы, од­на­ко в нём ав­тор не вы­хо­дит за рам­ки ут­вер­жде­ния пре­ем­ст­вен­но­сти Мо­ск­вы по от­но­ше­нию к Кон­стан­ти­но­по­лю.

Тео­рия Фи­ло­фея воз­ник­ла в ус­ло­ви­ях ожив­ле­ния ди­пло­ма­тических кон­так­тов Русского государства со Свя­щен­ной Римской им­пе­ри­ей, Свя­тым Пре­сто­лом в Ри­ме, Кон­стан­ти­но­поль­ским пат­ри­ар­ха­том, на фо­не об­шир­ной по­ле­ми­ки пра­во­слав­ных цер­ков­ных дея­те­лей про­тив ла­тин­ст­ва и пред­ска­за­ний ев­ропейских ас­т­ро­ло­гов о ско­ром кон­це све­та, про­дол­же­ния борь­бы Русской церк­ви за пол­ную ав­то­ке­фа­лию и дис­кус­сии о цар­ском ти­ту­ле русского мо­нар­ха, ко­то­рый был при­зван за­сви­де­тель­ст­во­вать его не­за­ви­си­мость от пра­ви­те­лей го­су­дарств — на­след­ни­ков Зо­ло­той Ор­ды и осо­бую роль в пра­во­слав­ном ми­ре. Пос­лед­няя бы­ла свя­за­на с тем, что пос­ле па­де­ния Ви­зан­тии (1453 год) Русское государство к началу XVI века яв­ля­лось един­ст­вен­ным не­за­ви­си­мым пра­во­слав­ным го­су­дар­ст­вом. В это вре­мя воз­ник ряд круп­ных литературных про­из­ве­де­ний, близ­ких по идей­но­му со­дер­жа­нию (Рус­ский хро­но­граф, «По­весть о бе­лом кло­бу­ке»).

В со­от­вет­ст­вии с тео­ри­ей «Третье­го Ри­ма» Русское государство и его сто­ли­ца ста­ли по­след­ним («чет­вёр­то­му не бы­ти») зем­ным во­пло­ще­ни­ем «не­раз­ру­ши­мо­го» Ро­мей­ско­го цар­ст­ва (су­ще­ст­во­ва­ло со вре­ме­ни при­ше­ст­вия Ии­су­са Хри­ста и по­яв­ле­ния его по­сле­до­ва­те­лей), т. е.

, по мыс­ли Фи­ло­фея, во­пло­ще­ни­ем ду­хов­но­го хри­сти­ан­ско­го «цар­ст­ва», под ко­то­рым по­ни­ма­лась функ­ция, не имею­щая про­стран­ст­вен­но-вре­мен­ной ло­ка­ли­за­ции и пе­ре­хо­дя­щая от од­но­го сво­его но­си­те­ля к дру­го­му в со­от­вет­ст­вии с тео­ри­ей «пе­ре­но­са им­пе­рии» («translatio imperii»; вос­хо­дит, в ча­ст­но­сти, к Кни­ге про­ро­ка Да­нии­ла).

Фи­ло­фей на­ме­тил эта­пы и ве­хи ми­ро­вой ис­то­рии, оп­ре­де­лил в ней ме­сто Русского государства и Русской церк­ви.

По его мыс­ли, первый этап за­вер­шил­ся па­де­ни­ем Древ­не­го Ри­ма из-за «апол­ли­на­рие­вой ере­си» (апол­ли­на­ри­ан­ст­ва) и от­па­де­ни­ем ла­ти­нян от пра­вой ве­ры, ко­то­рое Фи­ло­фей свя­зы­вал с эпо­хой Кар­ла I Ве­ли­ко­го (им­пе­ра­тор в 800-814 годы) и па­пы Рим­ско­го Фор­мо­за (891-896 годы).

Третий, те­ку­щий, этап («Тре­тий Рим») ха­рак­те­ри­зу­ет­ся пе­ре­ме­ще­ни­ем «Ро­мей­ско­го цар­ст­ва» в Русское государство (со сто­ли­цей в Мо­ск­ве и главным пре­сто­лом — Ус­пен­ским со­бо­ром Мо­с­ков­ско­го Крем­ля), ко­то­рое вос­при­ни­ма­ет­ся как га­рант «стоя­ния», по­след­нее во­пло­ще­ние хри­сти­ан­ско­го цар­ст­ва и оп­лот ис­тин­ной ве­ры, а великий князь мо­с­ков­ский — как «всем хри­стиа­нам царь». По­сле по­те­ри по­ли­тической не­за­ви­си­мо­сти Ви­зантийской им­пе­ри­ей и все­ми ра­нее су­ще­ст­во­вав­ши­ми пра­во­слав­ны­ми цар­ст­ва­ми их судь­бы на ме­таи­сто­рическом уров­не со­еди­ни­лись («сни­до­ша­ся») в «Треть­ем Ри­ме» (Русском государстве).

На этом ос­но­ва­нии Русская цер­ковь пред­ста­ёт как на­след­ни­ца еди­ной хри­сти­ан­ской Церк­ви пер­вых 8 ве­ков её су­ще­ст­во­ва­ния, под­чёр­ки­ва­ет­ся её осо­бый ста­тус в со­от­вет­ст­вии с ви­зантийской кон­цеп­ци­ей «сим­фо­нии» вла­стей. Фи­ло­фей дек­ла­ри­ро­вал вер­ность все­лен­ско­му пра­во­сла­вию в том ви­де, в ка­ком оно су­ще­ст­во­ва­ло до раз­де­ле­ния церк­вей, и в том ви­де, ка­кой оно при­ня­ло в восточном хри­сти­ан­ст­ве.

С По­сла­ни­ем Фи­ло­фея пе­ре­кли­ка­лись ещё 2 ано­ним­ных со­чи­не­ния.

Пер­вое со­чи­не­ние «По­сла­ние ца­рю и ве­ли­ко­му кня­зю Ва­си­лию Ива­но­ви­чу» («По­сла­ние о кре­ст­ном зна­ме­нии») (не позд­нее 1526 года) бы­ло на­пи­са­но с це­лью по­бу­дить цер­ков­ную и свет­скую власть (пре­ж­де все­го великого кня­зя) к на­зна­че­нию нов­го­род­ско­го ар­хи­епи­ско­па (со­стоя­лось в 1526 году), од­на­ко вско­ре па­мять о прак­тической це­ли со­чи­не­ния бы­ла ут­ра­че­на. Вме­сте с тем вы­шла на пер­вый план идея его ав­то­ра о ги­бе­ли ми­ро­вых мо­нар­хий как след­ст­вии от­хо­да от ис­тин­ной ве­ры (вос­хо­дит к Сло­ву епископа Ип­по­ли­та Рим­ско­го конец II — начало III веков об ан­ти­хри­сте). Ав­тор вто­ро­го со­чи­не­ния «Об оби­дах церк­ви» (1530-1540-е годы) под­верг со­мне­нию проч­ность «стоя­ния Третье­го Ри­ма» из-за ум­но­жив­ших­ся в Русском государстве без­за­ко­ния и не­прав­ды; опус­тил вы­вод Фи­ло­фея о том, что «чет­вёр­то­му Ри­му не бы­ти».

По­сле уч­ре­ж­де­ния пат­ри­ар­ше­ст­ва (1589 год) и окон­чательного за­кре­п­ле­ния ав­то­ке­фа­лии Русской церк­ви бы­ла ос­лаб­ле­на ан­ти­гре­че­ская на­прав­лен­ность идеи «Третье­го Ри­ма».

Офи­ци­аль­но она на­шла от­ра­же­ние в Уло­жен­ной гра­мо­те 1589 года, в ко­то­рой бы­ла пред­став­ле­на главным образом по «По­сла­нию ца­рю…», од­на­ко в гра­мо­те от­сут­ст­во­ва­ли ут­вер­жде­ния о «па­де­нии» Кон­стан­ти­но­поль­ской церк­ви и о том, что Русская цер­ковь су­ще­ст­ву­ет вме­сто Рим­ской и Кон­стан­ти­но­поль­ской. За­кре­п­ля­лась мысль о пе­ре­ме­ще­нии в Русское государство ме­таи­сто­рического цен­тра для всех по­те­ряв­ших не­за­ви­си­мость пра­во­слав­ных го­су­дарств, ут­вер­жда­лось един­ст­во Рус­ско­го и Гре­че­ско­го царств, во­пло­тив­шее­ся в со­вме­ст­ном со­бор­ном дея­нии.

В середине — второй половине XVII века по­ло­же­ния тео­рии «Москва — третий Рим» (в т. ч. идея «transla­tio imperii») раз­ви­ты Ар­се­ни­ем Су­ха­новым, раз­де­ляв­шим идею о том, что в Рос­сию от гре­ков при­шло «всё доб­рое», и до­пол­нив­шим тео­рию «Москва — третий Рим» ут­вер­жде­ни­ем о том, что Русь при­ня­ла Кре­ще­ние от св.

апостола Ан­д­рея Пер­во­зван­но­го. В то же вре­мя Иг­на­тий (Кор­са­ков) вос­при­нял по­ня­тия «Ро­мей­ское цар­ст­во» и «Гре­че­ское цар­ст­во» как си­но­нимы, и смысл, пер­во­на­чаль­но вкла­ды­вав­ший­ся в тео­рию, был ут­ра­чен. Идеи «Москва — третий Рим» на­шли ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние в ста­ро­об­рядческой эс­ха­то­ло­гии.

Они но­си­ли главным образом внеш­не­по­ли­тический ха­рак­тер: обос­но­ва­ние уси­лив­шей­ся ро­ли Русского государства и Мо­ск­вы в пра­во­слав­ном ми­ре, ут­вер­жде­ние зна­че­ния ду­хов­но­го на­сле­дия хри­сти­ан­ско­го Вос­то­ка и пе­ре­но­си­мых в Мо­ск­ву хри­сти­ан­ских свя­тынь, со­хра­не­ние чис­то­ты греческого пра­во­сла­вия.

Тео­рия «Москва — третий Рим» на­шла ос­мыс­ле­ние в тру­дах русских фи­ло­со­фов конца XIX — начала XX веков, в осо­бен­но­сти у В.С. Со­ловь­ё­ва и Н.А. Бер­дяе­ва.

Исторические источники:

Дья­ко­нов М. А. Власть мо­с­ков­ских го­су­да­рей: Очерк из ис­то­рии по­ли­ти­че­ских идей древ­ней Ру­си до кон­ца XVI в. СПб., 1889;

Ки­рил­лов И. Тре­тий Рим: Очерк ис­то­ри­че­ско­го раз­ви­тия идеи рус­ско­го мес­сиа­низ­ма. М., 1914;

Кап­те­рев Н. Ф. Ха­рак­тер от­но­ше­ний Рос­сии к пра­во­слав­но­му Вос­то­ку в XVI и XVII сто­ле­ти­ях. 2-е изд. Сер­ги­ев По­сад, 1914;

Дополнительная литература:

Medlin W. K. Moscow and East Rome. Gen., 1952. Westport, 1992;

Schaeder H. Moskau das Dritte Rom. Darmstadt, 1957;

Лу­рье Я. С. О воз­ник­но­ве­нии тео­рии «Мо­ск­ва – Тре­тий Рим» // Тру­ды От­де­ла древ­не­рус­ской ли­те­ра­ту­ры. М.; Л., 1960. Т. 16;

Hösch E. Zur Re­zeption der Rom-Idee im Rußland des 16. Jahr­hunderts // Forschungen zur osteuro­päischen Geschichte. Wiesbaden, 1978. Bd 25;

Гольд­берг А. Л. Идея «Мо­ск­ва – Тре­тий Рим» в цик­ле со­чи­не­ний пер­вой по­ло­ви­ны XVI в. // Тру­ды От­де­ла древ­не­рус­ской ли­те­ра­ту­ры. Л., 1983. Т. 37;

Atte del I–V Seminario… «Da Roma alla terza Roma». Napoli; Roma, 1983–1998. Vol. 1–5;

Nit­sche P. Translatio imperii? Beobachtungen zum historischen Selbstver­ständ­nis im Moskauer Zartum um die Mitte des 16. Jahrhunderts // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 1987. Bd 35. H. 3;

Rendiconti dell’ X–XIII Se­mi­na­rio «Da Roma alla terza Roma». Roma, 1991–2002. Vol. 1–4; 

Идея Ри­ма в Мо­ск­ве XV–XVI в.: ис­точ­ни­ки по ис­то­рии рус­ской об­ще­ст­вен­ной мыс­ли. Ro­ma, 1993;

Raba J. Moscow – the Third Rome or the New Jerusalem? // Forschungen zur osteu­rop ̈ais­chen Geschichte. Wiesbaden, 1995. Bd 50;

Ус­пен­ский Б.А. Из­бран­ные тру­ды. 2-е изд. М., 1996. Т. 1.

© Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)

Литература

• Рим, Кон­стан­ти­но­поль, Мо­ск­ва. М., 1997
• Си­ни­цы­на Н.В. Тре­тий Рим: Ис­то­ки и эво­лю­ция рус­ской сред­не­ве­ко­вой кон­цеп­ции (XV–XVI вв.). М., 1998
• Стре­мо­ухов Д. Мо­ск­ва – Тре­тий Рим: ис­точ­ни­ки док­три­ны // Из ис­то­рии рус­ской куль­ту­ры. М., 2002. Т. 2. Кн. 1
• Чес­но­ко­ва Н. П. Хри­сти­ан­ский Вос­ток и Рос­сия: по­ли­ти­че­ское и куль­тур­ное взаи­мо­дей­ст­вие в се­ре­ди­не XVII в. М., 2011
• Уса­чев А. С. «Тре­тий Рим» или «Тре­тий Ки­ев»? (Мос­ков­ское цар­ст­во XVI в. в вос­прия­тии сов­ре­мен­ни­ков) // Об­щест­вен­ные нау­ки и сов­ре­мен­ность. 2012. № 1

Источник: https://w.histrf.ru/articles/article/show/moskva_trietii_rim