Социальный строй дагестана и колониальная политика царизма

Активизация колониальной политики царизма и положение Дагестана в 1813-1817 гг

⇐Начало

Между тем Иран при помощи Англии вел подготовку к войне: восстанавливая крепости, форсировал строительство новых, обучал и реорганизовывал войска[1]. В Иране велась воинственная анти­русская пропаганда. Так, в 1818 г. Сеид-Мирза-Ахмед-шейх уль Ислам в Тавризе «во время проповеди сказал, что русские приез­жают в Персию единственно для того, чтобы подвергнуть ее под иго своей власти, искоренить мухаммеданскую веру и ввести свою, что через них они лишатся отечества, жен и детей своих». Устами «Сеида говорят Аббас-Мирза и Мирза-Безюрге», — заключает побывавший в Иране в 1818 г. штабс-капитан Бебутов[2].

Не менее воинственно была настроена и Турция, которая вы­нашивала планы реванша на Кавказе[3]. Победы России над Фран­цией и Ираном временно умерили воинственный дух турецких реваншистов[4]. Во время «100 дней Наполеона» перспектива войны в Европе вновь окрылила Турцию[5]. Этому в значительной степени способствовали и происки Наполеона на Ближнем Востоке[6].

16/26 июня 1815 г. из Константинополя сообщали, что Наполеон, желая отвлечь Россию от участия в новой антифранцузской коали­ции, направил в Турцию своего эмиссара Жобера. В задачу миссии входило вовлечение Турции и Ирана в войну против России[7].

В начале июля того же года арзерумский сераскер прислал к Ртище­ву своего чиновника с письмом, требовавшим, чтобы Россия усту­пила Турции Имеретию, Гурию, Мингрелию и Абхазию, а также крепости Кутаиси, Багдад, Шорапань, Камчале и Анаклию, якобы возвращаемые ей по Бухарестскому договору[8].

Заняв угрожаю­щую позицию против России, Турция активно склоняла к тому же Иран[9].

В последующие годы также по вине турецкой стороны сохранялись напряженные отношения между Россией и Турцией, происходили вооруженные инциденты на кавказской границе. Турки держали на границе большое количество войск[11]. На почве враждебных отношений к России снова происходит сближение между Ираном и Турцией. Так, в мае 1818 г.

в Константинополь прибыл уполномоченный Ирана Мугиб-Алп-хан, который предлагал «заключить оборони­тельный и наступательный союз» против России[12].

Несмотря на неоднократные попытки[13], новый союз между Тур­цией н Ираном не был заключен. Территориальные притязания друг к другу и традиционные религиозные разногласия, как в пер­вом десятилетии XIX в.

, разъединили эти два восточных государ­ства. Отсутствие единства восточных соседей облегчило положение царизма на Кавказе.

Однако оба эти государства, осуществляя агрессию на Кавказе, иногда согласовывали свои действия против России.

Россия также предъявляла территориальные претензии к своим восточным соседям. Русские генералы на Кавказе настойчиво советовали императору не уступать Ирану «ни единой пяди земли», заявляя, что для обеспечения безопасности Кавказа необходимо присоединить к России еще незанятые ею области Закавказья[xiv].

Они предлагали присоединить к России и Ахалкалакский паша­лык Турции[xv]. Более того, Ермолов, например, еще в 1820 г. пред­лагал правительству построить крепость в Красноводском заливе, принять в подданство России туркмен, «связаться с Хивою, Буха­рою, а затем иметь оттуда виды на Персию».

«Помочь туркменам, —говорил он, — овладеть Астрабадом, Мазандеранской и Гилянской провинциями… Одно отделение сих областей от состава Пер­сии, — развивал свои мысли главком, — наносит ей неизлечимые раны…»[xvi] Разумеется, такие заявления русских главнокомандую­щих на Кавказе вызывали серьезные опасения и Ирана и Турции.

Этим и воспользовалась английская дипломатия для обострения русско-иранских и русско-турецких отношений.

Как и раньше, Иран и Турция в антироссийских действиях на Кавказе имели поддержку в лице Сурхай-хана Казикумухского, бывшего дербентского Ших-Али-хана, царевича Александра и других антирусски настроенных феодалов.

Аббас- Мирза постоянно вел тайные переговоры, переписки с ханами Да­гестана и Закавказья, стараясь поднять у них воинственный дух против России[xvii].

Во втором десятилетии XIX в. правители Аварии, Мехтули и другие недовольные активизацией политики царизма изменили свое отношение к России.

Однако, не­смотря на всяческие старания Ирана, Турции и фрондирующих с Россией некоторых правителей Северного Кавказа, им не удалось в 1813—1817 гг. добиться серьезных осложнений в русско-северо­кавказских отношениях. В эти годы между Россией и Северным Кавказом в целом существовали мирные отношения, за исключе­нием отдельных антироссийских выступлений. Укажем на некото­рые из них.

Как сказано выше, в июне 1813 г. Сурхай-хан выехал в Пер­сию, чтобы просить помощи у шаха для продолжения антирусской борьбы[xviii]. Будучи в Иране, как указывает А. Комаров, Сурхай- хан «тщетно пытался получить помощь войсками и деньгами у Аббас-Мирзы»[xix].

Вслед за Комаровым некоторые кавказоведы   также утверждают, что Сурхай-хан, не получив из Ирана никакой помощи и обещаний в содействии после заключения Гюлистанского мира, возвратился в Дагестан[xx]. Хотя нам в архивах не уда­лось обнаружить документов в подтверждение или в отрицание этой версии, надо полагать правильным сообщение автора «Асари- Дагестан».

Сурхай-хан в столкновении с русским отрядом у деревни Тпих Кюринского ханства понес большой урон[xxii]. Преследуя отступающего Сурхая, русские дошли до самого Кази- кумуха[xxiii]. Обещанная помощь из Персии не последовала. В июле 1816 г. Сурхай-хан снова принял подданство России[xxiv].

Как свиде­тельствует Гасан Алкадари: «Сурхай-хан, не достигший с помощью Персии своей цели…», поклялся в верности России. «Тем не менее по секрету дал знать своим подчиненным, что его обещания этой державе составляют хитрость и обман, не переставал готовиться к войне с русскими»[xxv].

Действительно, вскоре Сурхай-хан снова стал одним из организаторов антирусских выступлений в Дагестане. Одновременно Иран использовал Ших-Али-хана и царевича Александра для возбуж­дения дагестанских народов против России и Грузии.

Согласно Гюлистанскому договору, царевич и Ших-Али-хан могли выехать в Иран на жительство[xxvi]. Как выяснилось в последующем, иранское правительство под видом переговоров об их выезде устраивало с ними встречи в 1813—1816 гг. для подстрекательства ими горцев против России[xxvii].

В этих целях Турция также использовала «лич­ное пребывание Александра в Дагестане»[xxviii]. Так, 15 июля 1815 г.

Ртищев докладывал, что Турция «по единоверию своему с даге­станскими народами, не переставая и теперь почитать Дагестан своею собственностью, изыскивает все средства», чтобы поднять дагестанцев «против русских войск и к содействию царевичу Алек­сандру».

Говоря о некоторых беспокойствах в Дагестане, он пишет: «Следствием сих беспокойств наиболее должно относить к ковар­ным проискам турецкого кабинета, производимых в действие через посредство богомольщиков, возвращающихся в Дагестан через Константинополь, равным образом через торговые сношения, а также через самих дагестанских лезгин», которые тайно пробира­ются в Турцию и служат за жалованье в войсках пограничных пашей[xxix].

Этим силам, воспользовавшимся недовольством части горцев действиями военной администрации, удалось в 1814—1815 гг. вызвать на Северном Кавказе, в частности в Дагестане, некоторые беспорядки.

Так, Ших-Али-хан в союзе со своим зятем Абдуллабеком Ерсинскнм при поддержке некоторых местных беков призывал табасаранцев к открытому выступлению[xxxii].

Царевич приглашал анцухцев и другие общества к набегам в Грузию[xxxiii] Они склонили на свою сторону аварского и мехтулинского ханов и некоторых старшин ряда сельских обществ. К ним присоединился Сурхай- хан.

Как и раньше, им удалось привлечь на свою сторону деньга­ми и подарками отдельных феодалов Дагестана. Так, в марте 1914 г. царевич выдал аварскому хану 10 тыс. рублей серебром, чтобы он завербовал ему ополченцев для нападения на Грузию[xxxiv].

Преувеличивая свои первые успехи в попытке объединения антирусских сил Дагестана, царевич ложно уверял шаха в том, что «все владельцы, сеиды, казии и старшины дагестанских вла­дений, даже н дети в колыбели, суть усердные слуги» повелителя Ирана, что для этого необходимы деньги. Он просил шаха прис­лать ему деньги в сумме 35556 рублей для вознаграждения фео­далов Дагестана за ожидаемые от них услуги[xxxv].

Договорившись между собой, дагестанские феодалы решили освободить от русских Кюринское и Кубинское владения и на­пасть на Грузию[xxxvi]. 18 мая 1815 г.

, как сообщает источник, на­чался сбор ополченцев в Дагестане, а духовенство «приводит к присяге собираемое войско»[xxxvii]. Однако далеко идущие замыслы их остались не осуществленными.

Аслан-хан Кюринский в том же году, раскаявшись в своих действиях, вышел из коалиции[xxxviii].

Кроме того, не проявили особого сочувствия царевичу хевсурцы, а пшавцы ре­шительно отказались поддержать его[xxxix]. Так и не добившись своей цели, царевич в августе 1818 г.

сбежал в Турцию, а оттуда проб­рался в Иран[xl].

Таким образом, несмотря на усилия восточных держав и сепара­тистов, им не удалось в 1813—1817 гг. в Дагестане добиться массо­вых антироссийских восстаний.

В те годы в Дагестане и в других регионах Северного Кавказа имели место только отдельные ло­кальные аитироссийские выступления.

   В этой связи прав иранский историк, который, указывая на тяжелое положение населения при Ермолове, пишет: «Осложнения отношений России с Северным Кавказом не были обусловлены только политикой Ирана и Турции»[xli].

Джахиев Г.А.,
доктор исторических наук,
профессор

[1] Т а м же, с. 140—141 и АВПР, ф. Спб. Гл. архив 1—7, д. 1 папка 9, л. 1—2; ЦГВИА, ф. ВУА, д. 446, ед. хр. 4, л. 11 — 12, 39—40; АКАК, т. 6, ч. 2, с. 148—143. 177—178.
[2] АКАК, т. 6, ч. 2, с. 199; См.: Записки штабс-капитана князя Бебутова об Иране, 1818 г.
[3] АВПР. ф. Спб. Гл. архив. 1-13 (1813—1816), д. 1, л, 14—24, 28 — 29, 31—69, 73—78, 83—97, д. 2, л. 1—2, 1,1—20; AKAKj т. 5, ч. I, с. 819—824, ч. 2, с. 809—811, 814—815.
[4] АКАК, т. 5, ч. 2, с. 822.
[5] Т а м же, с. 822.
[6] ЦГИА Гр. ССР, ф. 2, д. 468. л. 68.
[7] АКАК, т. 5.; ч. 2, с. 824; См. также ЦГВИА, ф. 13454, on. I, д. 77, л. 185 188.
[8] Т а м же, л. 124—125.
[9] АКАК. т. 5, ч. 2, с. 814—815.
[10] Там же, с. 823, 827—830; См. также ЛВПР, ф. Спб, Гл. архив 1—13 (1813—1816), д. I, л. 139.
[11] АКАК, т. 5, ч. 2, с. 834—839. 840—842; т. 6, ч. I, с. 148—149; ЦГИА Гр. ССР. ф. 2, д. 468, л. 102 и ЦГВИА ф. 1,345, 0п. 1, д. 135, л. 18.
[12] АКАК т. 6, ч. 2, с. 189—190.
[13] Там же, т. 5, ч. 2,

Источник: https://alpan365.ru/vneshne-politicheskoe-polozhenie-dagestana-v-1813-1817-gg/

Методы колониальной политики царизма на Северном Кавказе во второй половине 18 века. Кючук – Кайнаджинский мир

15. Методы колониальной политики царизма на Северном Кавказе во второй половине 18 века. Кючук – Кайнаджинский мир.

Во время рус­ско-турецкой войны 1768 — 1774 гг.

наиболее знатные кабар­динские князья Джанхот Татарханов, Касай Атажукин, Джан-хот Сидаков, Карамурзины и знатные дворяне Куденетовы, Тамбиевы со своими подвластными поддерживали Россию. Против другой части феодалов, уклонившихся от русского под­данства, в 1769 г. была направлена военная экспедиция во главе с генералом Медемом.

При всех обстоятельствах кабардинские крестьяне часто отказывались занимать протурецкую или прокрымскую ориентацию. Так, астраханский губернатор сообщал начальству, что «черный (трудовой) народ о подданстве Крыму и слышать не хочет». Кабардинцы прини­мают активное участие в военных действиях в Прикубанье против турецких войск.

Когда летом 1774 г. турецко-крымское войско вторглось в Кабарду, оно было разбито объединенными силами русских и кабардинцев. В результате Кючук-Кайнарджийского мира (1774 г.) Турция признала Кабарду составной частью России. Указанный договор имел важное значение не только для России. Он укрепил русское влияние среди народов Северного Кавказа.

Царское правительство поощряло эти настро­ения и использовало их для подрыва мощи кабардинских кня­зей, разрешая им взимать подати только с тех соседних народов, которые не присягнули на верность России. Построенные Россией в XVI—XVII вв.

крепости, имея важное стратегическое, поли­тическое и отчасти экономическое значение, все же преследо­вали оборонительные цели. Положение меняется существен­ным образом в XVIII в. Со второй половины XVIII в. царское правительство, укрепив свои позиции в бассеине р. Терека, проводит мероприятия по колонизации северокавказского края.

С этой целью начинается строительство Кавказской военной линии от Кизляра до Моздока. Под строящиеся крепости от­бирались земли кабардинцев и других горских народов. Одно­временно расширялась сфера военно-казачьей колонизации. Военно-административный режим, устанавливаемый ца­ризмом в Кабарде, вызывал протест. Царские военные власти, приставы и другие чиновники не учитывали сложной обста­новки в крае, подозрительно относились к местному населению, допускали грубый произвол и часто не считались с обычаями.

14. Кабарда в системе международных отношений (в первой половине). Белградская мир.

Кавказ был одним из театров войны, которая велась одновременно в Крыму и на Дунае. Сфера военных действии еще более расширилась, когда в воину против Турции вступила Австрия. В 1737 г.

по предложению турецкого прави­тельства уполномоченные воюющих держав встретились в укра­инском местечке Немирове для выработки приемлемых условии мирного договора. При этом русская делегация во главе с П. П. Шафировым настаивала на проведении будущей русско-турецкой границы но р.

Кубани с тем, чтобы Кабарда была приз­нана владением Русского государства. Но Немировскнй конгресс не привел к соглашению, а в даль­нейшем военные поражения Австрии и заключенный ею сепа­ратный мир с Турцией изменили стратегическую обстановку не и пользу России.

В результате па завершившей войну Белград­ской мирной конференции русские дипломаты вынуждены были отступить от своей первоначальной позиции в кабардинском во­просе и согласиться с принципом нейтрализации Кабарды, давно выдвигавшимся турками. Согласно статье 6 Белградского мирного трактата, подписан­ного в 1739 г.

, Кабарда провозглашалась «вольной» и должна была служить как бы барьером между владениями России и Турции. Обе империи обязывались не вмешиваться во внутрен­ние дела кабардинцев, но получали право «по древнему обыкно­вению» требовать у них аманатов.

16. Национально – освободительное движение в Кабарде на первом этапе русско-кавказской войны.

В общественном развитии Кабарды и Балкарии определенное значение имела русско-турецкая воина1877-1878гг. Она ве­лась в условиях подъема национально-освободительной борьбы балканских народов. Представители северокавказских народов участвовали почти во всех сражени­ях.

В состав действующей армии входили конно-иррегулярные полки — Кабардино-Кумыкский (четыре сотни кабардинцев, по сотне кумыков и салатовцев), Чеченский, два Дагестанских полка. В иррегулярных частях из горского населения Северного Кавказа и Дагестана находилось около 8 тыс. человек.

Среди командиров Кабардино-Кумыкского полка значились: из Ка­барды — поручики Казы Ахлов, Карашай Седаков, подпоручик Герандуко Седаков, прапорщики Жантемир Куденетов, Эль-мурза Докшукин, корнеты Магомет Гукежев, Джамбот Науру-зов; из Балкарии — будущий просветитель Мисост Абаев, Таукан Шакманов и Келеметов. Больше всех всадников выставили/' селения Исламово, Астемирово, Кайсын-Анзорово.

18..19..Завершающий этап русско-кавказской войны и насильственное переселение кавказских народов как проявление политики геноцида царизма на Северном Кавказе.

Выселение горцев в Турцию является последствием Кавказской войны, социально-экономической и военной политики царского правительства. В Кабарде выселение проходило в иных условиях, чем у чеченцев и адыгов Северо-западного Кавказа. Дело в том, что здесь с 1822 г. уже было установлено царское административно-колониальное управление в лице Кабардин­ского временного суда.

Но влияние Турции не было ликвидировано окончательно. В начале 60-х гг. XIX в. ад­министрация приступила к проведению в Кабарде земельной и крестьянской реформ. Были созданы разные комиссии и коми­теты. Это вызвало недовольство со стороны части феодалов. Развернулось движение за выселение в Турцию.

Князья и дво­ряне даже предъявили правительству ультиматум: разрешить им переселиться в Турцию или приостановить освобождение крестьян. Царское правительство было заинтересовано, чтобы избавиться от «беспокойного населения». В 1865 г. началась новая волна выселения. В результате провокации начальника Терской области из Терской области было выселено в Турцию более 22 тыс. чеченцев, до 3 тыс.

ка­бардинцев и около 300 осетин. 'Граф Евдокимов действовал как безжа­лостный колонизатор. Его целью было «очистить» от адыгов все прибрежье и заселить казачьими станицами, служившими на­дежной опорой царизма. Адыгскому населению было предъяв­лено ультимативное требование: спуститься с гор и поселиться на неудобных землях по берегу Кубани или же немедленно пе­реселиться в Турцию.

В Кубанской области осталось всего 80 тыс. горцев. Выселение стало трагическим событием в историческом развитии адыгских народов.

Поделитесь с Вашими друзьями:

Источник: http://www.psihdocs.ru/1-pervobitnoobshinnij-stroj-na-territorii-severnogo-kavkaza-v.html?page=10

Социальная политика царизма в Дагестане (вторая половина XIX — начало XX века)

Губаханова Р. А.

Социальная политика царизма в Дагестане (вторая половина XIX — начало XX века)

1. Вторая половина XIX века стала важнейшим этапом в социальноэкономическом развитии Дагестана.

Создание единого административного образования — Дагестанской области, мероприятия российского правительства направленные на включение ее экономики в общероссийский экономический рынок способствовали трансформации социальных институтов, появлению на арене общественной жизни молодой местной буржуазии и рабочего класса.

2. Экономическая и социальная политика царизма во 2-ой половине XIX — начале XX века была глубоко противоречивой. Классовая природа самодержавия определяла его стремление к сохранению устоев помещи-ков-крепостников, как своей социальной и политической опоры.

человек, то спустя 30 лет их число достигает 170.987 человек [1].

Став «чужеродным элементом в общероссийском государственном организме», ханства в Дагестане были ликвидированы.

Но, несмотря на отстранение местных феодальных владетелей от политической власти за ними были сохранены их экономические привилегии — поместья, земельные угодья, ханам и всем членам их семейства были назначены пожизненные пенсии и денежные пособия[2]. Кроме того, ханы и беки привлекались к административной службе в аппарате военно-народного управления.

3. Сохранение и укрепление политического господства царизма было возможно при условии экономического роста страны, движения ее по пути капиталистического развития.

Энгельс писал: «Все правительства, даже самые абсолютистские, в конечном счете только исполнители экономической необходимости, вытекающей из положения страны[3]. Протекционистская политика в отношении к молодой дагестанской буржуазии взяла свое начало еще при наместнике А.И.

Барятинском, утвердившим принципы льготной торговли для кавказских куп-цов[4]. Огромную роль в процессе становления капиталистического пред-

принимательства в Дагестане сыграла кредитно-банковская система. Начиная со 2-ой половины XIX века в Дагестане успешно функционируют филиалы лучших российских банков, как государственных, так и коммерческих.

Нанося удар местному ростовщичеству, они поставили процесс предоставления кредитов, финансовой организации производства на цивилизованную государственную основу. Наиболее успешной в процессе кредитования была деятельность «финансового кита России» Русско-Азиатского банка, Петровской филиал которого владел в 1 913 году 239.

999 единицами акций[5]. Предоставлением долгосрочных кредитов в Дагестане занимались акционерные — Донской Поземельный банк, Харьковский банк, Бакинский Купеческий банк, Государственный Крестьянский банк.

Пользуясь услугами банковских кредитов, местные предприниматели осваивают различные отрасли экономики, строят новые предприятия, создавая при этом новые рабочие места. Годовой оборот некоторых дагестанских бизнесменов доходит от 3.000 в 1909 г. до 120-150 тыс. в 1 91 5 г.

Бакинская казенная палата присуждает многим из них звание купцов 11-ой гильдии. Хизри Гаджиев заложил основы дагестанской консервной промышленности, М.-М. Мавраев — типографического дела, Ма-нашир Дадашев и Абрам Дадашев — виноделия.

Кредитная политика, рассчитанная на предоставление долгосрочных кредитов способствует эволюции организационных форм предпринимательства — от мелких торговых лавок до ассоциативных объединений. А.М. Зульпукаров создает в 1914 г.

акционерную компанию «Нефть»[8], Гамидула Абдуллаев, получивший образование в Германии, акционерное общество «Красно-рыболовный промысел»[9].

В Дагестанскую экономику был вложен русский капитал (в рыбопромышленной отрасли), английский и немецкий — в нефтедобывающую промышленность.

Рост денежного капитала и увеличение числа купечества из местной дагестанской среды было бы невозможно без кредитно-банковской инфраструктуры.

Эта целенаправленная экономическая и социальная политика правительства имела свои положительные результаты, если учесть, что за сравнительно короткий срок были заложены основы дагестанской экономики.

4. Благодаря росту промышленного производства, растет и число рабочих в Дагестане. По данным всероссийской переписи 1897 года их на-

считывалось 14,5 тыс. постоянных рабочих, в том числе 12,5 тыс. мужчин и 1,6 тыс. женщин, детей и подростков до 15-1,2 тыс. человек. Условия работы на предприятиях были тяжелыми, процесс производства был почти не механизирован, не было медицинского обслуживания, за исключением небольшой больницы при фабрике «Каспийская мануфактура», рабочий день длился 10-12 часов и был низкооплачиваем.

Подводя итог социальной трансформации дагестанского общества в конце XIX — начале XX века, следует отметить тот факт, что активность государства в этот период была направлена в процессе создания и развития промышленности в ущерб земледелию, что сказалось на низком жизненном уровне населения.

Литература

1. Корелин А.П. Дворянство пореформенной России. 1861-1904 гг. М., 1979. С.

Не можете найти то что вам нужно? Попробуйте наш сервис подбора литературы.

42.;

2. Центр. Государственный Военно-Исторический Архив. Ф. 400. Оп. Азиат3.;

3. Энгельс Ф. Николаю Францевичу Даниельсону в Петербург // Маркс К. Энгельс Ф. Соч. Т. 38. С. 312-317.;

4. Зиссерман А.Л. Фельдмаршал кн. Барятинский. М., 1891. Т. III. С. 146-150.;

5. Кавказский календарь на 1914 г. Тифлис. 1913. С. 180-181.;

6. ЦГИА Респ. Грузия. Ф. 5. Оп. 1. Д. 3262.;

7. Там же. Ф. 5. Оп. 1. д. 302.;

8. ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 3. Д. 3. Л. 44.;

9. ЦГА РД. Ф. 80. Оп. 3. Д. 13.

Источник: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnaya-politika-tsarizma-v-dagestane-vtoraya-polovina-xix-nachalo-xx-veka

Особенности общественного развития дагестана в хiх-начале хх веков — современные проблемы науки и образования (научный журнал)

1
Мусаева А.Г. 1
1 ГАОУ ВПО «Дагестанский государственный институт народного хозяйства»
В настоящее время значительно усилился интерес ученых и общественности к вопросам истории национальных регионов, а также к социально-экономическим и культурным процессам, происходившим на стыке XIX–XX вв. на окраинах Российской империи. Это можно сказать и относительно Дагестана.

В условиях перехода нашей страны к новым общественно-экономическим и политическим отношениям исследование путей этого перехода особо стало актуальным во всех отношениях. Это объясняется в основном попытками извлечь и использовать опыт прошлого в области социально-экономических, административно-политических и судебных реформ, проведенных российскими властями в них, в том числе и в Дагестане.

общественно-экономическое развитиеокончание Кавказской войны
1. Адалова З. Д. Социально-экономические отношения в Дагестане в конце ХIХ – в начале ХХ вв.: дисс. … Махачкала, 2003.
2. Азизова П.М. Классификация письменных источников к вопросу исследования социально-экономического развития и политического устройства Каралал // Гуманитарные, социально-экономические и науки. 2014. № 11-1. – С.

16
3. Бекишиева С.Р. К вопросу об источниках (формах) обычного права народов Дагестана // Россия и Кавказ: история и современность: Материалы Международной научной конференции. Мах: «Наука ДНЦ», 2010. С. 361-366.
4. Кидирниязов Д. С. Экономические и культурные связи ногайцев Северо-Восточного Кавказа с соседними народами в XVIII-XIX вв. Махачкала, 2010. Магомедов Н.А.

Взаимоотношения народов Южного Дагестана и России в XVIII-XIX вв. (экономический, политический и культурный аспекты). Махачкала, 2008.
5. Магомедова З.А Истоки арабо-мусульманской культуры в Дагестане // Исламоведение. – 2010. – № 4. – С. 67-72.
6. Магомедова З.А. Cоциально-экономическое развитие Дагестана: реалии и перспективы // Экономика и социум. – 2014. – № 2-3 (11). – С. 178-181. 7.

Мусаева А.Г Правовые и этическо-нравственные способы самоочищения в дагестанском обществе // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2014. – № 12-2. – С. 75-77.
8. Мусаева А.Г Социально-экономические причины отходничества в Нагорном Дагестане во второй половине XIX – начале XX веков // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2014. – № 6-1. – С. 160.
9.

Вопросы формирования и развития системы права и общественных отношений народов Дагестана в работах российских ученых // Фундаментальные исследования. – 2014. – № 11-8. – С. 1864-1868.
12. Мусаева А.Г. Земледелие как одна из приоритетных областей сельского хозяйства горцев Нагорного Дагестана // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2014. – № 8. – С. 88-89.
13. Мусаева А.Г.

Некоторые сведения о союзе вольных общин Нагорного Дагестана – Бакъльулал В XIX нач ХХ в. // Современные проблемы науки и образования. 2014. 6: www.science-education.ru/120-15762.
14. Мусаева А.Г. Реформирование правовой системы Дагестана в ХIХ – начале ХХ вв. // СПН иО. – 2014. – № 5; www.science-education.ru/119-14989.
15. Мусаева А.Г.

Становление и развитие адатно-правовой системы у горских народов Дагестана // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2014. 10.8.
16. Мусаева А.Г. Традиционные промыслы Нагорного Дагестана после присоединения к России в ХIХ – начале ХХ вв. // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. – 2014. – № 1. 17. Мусаева А.Г.

Это можно сказать и относительно Дагестана. В условиях перехода нашей страны к новым общественно-экономическим и политическим отношениям исследование путей этого перехода особо стало актуальным во всех отношениях.

Это объясняется в основном попытками извлечь и использовать опыт прошлого в области социально-экономических, административно-политических и судебных реформ, проведенных российскими властями в них, в том числе и в Дагестане.

Опыт реформаторства конца XIX — начала XX вв. должен помочь современным поискам в выявлении наиболее оптимальных их вариантов, чтобы с их помощью создать в стране стабильное, действительно гражданское общество.

Народы Дагестана прошли сложный и длительный путь социально-экономического развития. Можно сказать, что с раннего средневековья до конца 50-х годов XIX в.

народы Дагестана жили в условиях господства феодально-крепостнических отношений. Во второй половине XIX в. со времени фактического включения Дагестана в Российскую империю, царские власти сделали попытку реформаторским путем внести изменения в социально-экономические отношения в регионе, перевести их в русло капиталистических, товарно-денежных отношений, успешно развивавшихся тогда в России.

Царским властям в целом удалось осуществить намеченное.

После окончания восстания под руководством Шамиля Дагестан был включен в состав Российской империи. Одними из первых мероприятий, проведенных на покоренных территориях, являлись реформы политической и судебной системы, аграрная реформа. Одной из основных проблем являлся вопрос об управлении покоренными народами.

Необходимость решения этого вопроса диктовалась тем, что на момент окончания восстания в Дагестане здесь существовали различные формы политического устройства — феодальные владения, сельские общества, территории, находившиеся в русском управлении, типа Самурского округа. Часть горного Дагестана в период восстания входила в состав имамата Шамиля.

Одной из целей реформы являлась ликвидация разнотипности управления и включение Дагестана в политическую систему России. В новых условиях правительству требовалась такая система управления, которая соответствовала бы интересам России и способствовала бы окончательному усмирению беспокойного населения.

Проект этот подвергся дополнительной доработке и в окончательном виде вошел в «Положения о Кавказской армии», утвержденные 1 апреля 1858 года. Непосредственное отношение к Дагестану имел специальный раздел этого документа.

«Положение» послужило основой для создания новой формы административного деления и управления. Введению нового управления предшествовала предварительная доработка подготовленного проекта, обсуждение его. После этого, 5 апреля 1860 г. было утверждено «Положение об управлении Дагестанской областью и Закатальским округом». Новое управление получило название военно-народного.

Оно предусматривало создание новой административной единицы в составе России — Дагестанской области. В административном порядке она разделялась на 4 военных отдела и 2 гражданских управления. Военные отделы именовались Северный, Южный, Средний и Верхний Дагестан. В Северный Дагестан вошли Даргинский округ, владение Тарковское, ханство Мехтулинское, наибство Присулакское.

Южный Дагестан составляли округа Кайтаго-Табасаранский, Самурский, ханство Кюринсоке. В Средний Дагестан вошли округа Гунибский, казикумухский, ханство Аварское в границах, существовавших до 1813 г. Также сюда были причислены некоторые горские общества —  Карата, Цунта и др. Верхний Дагестан целиком состоял из горных обществ.

Гражданское управление составили Дербентское градоначальство, а также управление городом Петровском с прилегающими к нему землями. Отделы разделялись на округа, округа делились на наибства.

Во главе области находился областной начальник, который назначался из числа военных генералов и увольнялся по высочайшему указу правительства.

Ему принадлежала полнота власти по всем частям управления — административной, финансовой, хозяйственной и военной. В своих правах он приравнивался к генералу — губернатору. Областному начальнику подчинялись все главы отделов. В их функции входило управление вверенными им отделами и командование расположенными здесь войсками.

Помимо решения задач управления и командования войсками, начальники отделов имели право вмешательства в судебную часть. Они могли принимать жалобы на решение дел окружными судами, останавливать приведение в исполнение приговоров. Начальникам отделов подчинялись окружные начальники. Они обладали собственным штатом работников, при них действовал окружной суд.

Округа подразделялись на наибства. На должности наибов большей частью назначались дагестанцы.

Их главная обязанность определялась, как точное исполнение требований начальства. Низовое звено администрации составляло сельское управление. В «Положении» говорилось, что оно было оставлено без изменений. В рамках этой же реформы правительство отстранило от власти имевшихся еще феодальных правителей. В период с 1860 — по 1867 г. существовавшие еще феодальные владения были упразднены.

Их территории были введены в состав округов. Пока шли военные действия, правительство нуждалось в союзниках. Ими и являлись феодальные правители. С окончанием войны, необходимость в них отпала. Кроме того, феодальные владения не вписывались в политическую систему России. Отстранение от власти местных правителей было проведено преимущественно в форме их добровольного отказа от власти.

Как видно, на общественно-экономическое развитие Дагестана большое влияние оказывали политические события, происходившие на Северном Кавказе во второй половине XIX — начале XX века. Большое значение для экономического и социального развития Дагестана имело проведение по окончании Кавказской войны в конце XIX в.

административно-территориальных, социальной, судебной, аграрной и других реформ.

Необходимость их проведения диктовалось, прежде всего, интересами приспособления экономики края к нуждам развивающихся товарно-денежных отношений в России; царизм проведением этих реформ стремился добиться и умиротворения в Дагестане, в котором, как и в остальных областях Кавказа происходило обострение антиколониальной и социальной борьбы.

В отечественной историографии существуют разные мнения о значении и итогах этих реформ для Северного Кавказа и Дагестана. На наш взгляд, несмотря ни на что, включение Дагестана в состав России, установление экономических, политических, культурных связей с Россией внесли значительный позитивный вклад в хозяйственную и культурную жизнь дагестанского народа.

Российской империи.

Система административного управления и территориального деления, введенная в 60-70-х гг. XIX в. по окончании Кавказской войны в Дагестане и известная под названием «военно-народная», по существу, оказалась системой колониального управления.

В руках царских чиновников и офицеров, которые сосредоточили в своих руках всю полноту власти, осуществляли политику царизма в интересах4 самодержавия и местных имущих классов, что резко ухудшало экономическое и политическое положение крестьянских масс.

В то же время она была направлена на ущемление сепаратистских устремлений части оппозиционно настроенных к царизму представителей местных имущих верхов, у которых отнимали власть и нередко владения.

Все это оказывало влияние и на отношения Дагестана и России, которые не всегда были гладкими.

С появлением возможности высказывать по ним мнения, отличные от господствовавшей долгие годы «причесанной»  официальной точки зрения, на страницах печати можно встретить самые разнообразные их оценки. Надеюсь, что шагами к воссозданию объективности картины послужит и данная работа, основанная на реальных документах и фактах.

Дагестан всегда играл важную роль в политике России на Кавказе и царские власти всегда уделяли ему большое внимание, так как он занимал стратегически важное географическое положение, связывая Северный Кавказ с Закавказьем. К тому же через Дагестан проходили торговые пути в шахский Иран и султанскую Турцию.

«Потерять Дагестан- все равно, что потерять весь Закавказский край», писал командующий Кавказской Армией генерал Г.Орбелиани в период Кавказской войны.

Царские власти явно дорожили Дагестаном, с таким трудом покоренным ими к концу 50-х гг. ХІХ в.

С присоединением к России и полным завоеванием ею Дагестана иразвитием российского капитализма вширь происходила ломка докапиталистических производственных отношений в Дагестане, как и вдругих ее национальных окраинах. На смену им приходили товарно-денежные отношения. Еще одним результатом развития российского капитализма «вширь» стало создание мощных центров современного производства, как Юг России, Грозненский, Бакинский нефтяные районы, которые поглощали поступающую извне рабочую силу, в том числе и дагестанских отходников. Особое значение для их развития имело строительство железной дороги Ростов-Владикавказ, превратившей Северный Кавказ в единую экономическую систему в начале XX в. и давшей возможность «говорить о формировании социально-экономического, историко-культурного Юго-Восточного региона России», в котором Дагестану отводилось и ныне отводится важное место. Отечественная историография XIX-XX вв. уделила немало внимания всем проблемам развития Дагестана на рубеже XIX-XX вв., о чем подробно будет сказано выше. Здесь же отметим, что большой фактический материал выявленный из архивов, позволяет значительно глубже и полнее исследовать проблемы социально-экономического развития Дагестана в указанный период, выявить особенности перехода Дагестана от еще достаточно прочных феодально-крепостнических отношений к капиталистическим отношениям, которые внесли много нового в общественно-экономическое развитие Дагестана.

Именно с 60-х годов XIX в. стали бурно развиваться товарно-денежные отношения и расти торговое земледелие в Дагестанской области. Ускорился и процесс разделения труда, отделения крестьянской домашней промышленности от земледелия и дальнейшее перерастание ее в мелкое товаропроизводство. Набирал силу и процесс капитализации крестьянского хозяйства, и развитие производительных сил в этой сфере производства. В дагестанских аулах активизировался процесс поляризации общества на новые социальные группы — на буржуазию и сельскохозяйственных рабочих, крестьянское хозяйство все больше связывалось с рынком, теряло былую замкнутость. В Дагестане шел процесс его ускоренного, в то же время трудного, перехода от феодализма к капитализму, в связи с чем происходили сильные изменения в экономике, культуре и быте народов Дагестана, в их социальном положении.

Рецензенты:

Магомедов Н.А., д.и.н., профессор, заведующий отделом древней и средневековой истории Дагестана ДНЦ РАН ИИАЭ, г. Махачкала;

Кидирниязов Д.С., д.и.н., профессор, ведущий научный сотрудник отдела древней и средневековой истории Дагестана ДНЦ РАН ИИАЭ, г. Махачкала.

Библиографическая ссылка

Мусаева А.Г. ОСОБЕННОСТИ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ ДАГЕСТАНА В ХIХ-НАЧАЛЕ ХХ ВЕКОВ // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 1-1.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=19002 (дата обращения: 01.04.2019).

Источник: https://science-education.ru/ru/article/view?id=19002

Колониальная политика царизма

Управление. Россия ввела в Кыргызстане собственные порядки административного управления. Кыргызстан был поделен на области, области — на уезды. Уезды, в свою очередь, делились на волости, в которые входили аилы. Волости состояли из тысячи или двух тысяч дворов (семей), а аилы из ста — двухсот дворов. Всего было образовано 73 волости.

Во главе областей и уездов стояли русские чиновники. Обычно это были царские офицеры, так как управление завоеванными землями носило полувоенный характер.На должности волостных управителей и управителей аилов выбирались манапы, баи и бии, которые беспрекословно и четко выполняли указания царской власти.

Управителя волостью называли — волостной, а главу аила — старшина. Со временем на должности волостных или старшин царские власти стали назначать угодных им баев и манапов без проведения выборов. Волостные исполняли распоряжения царского правительства, обеспечивали своевременный сбор налогов и податей.

Старшины подчинялись волостным, выполняли их указания.Введение новых порядков управления внесло новые элементы в жизнь и быт кыргызов, обусловило начало изменения сложившихся веками патриархально-родовых устоев кыргызского общества. Начали рушиться межплеменные связи.

Земельная политика.

Колониальный характер царской власти по отношению к подчиненным территориям ярче всего проявился в земельной политике. В Кыргызстан потянулись переселенцы из России. Их обустройством занимались специально созданные переселенческие управления. Царское правительство предоставляло переселенцам удобные для земледелия земли.

Кыргызов изгоняли из речных долин, с низменных мест, густо поросших зеленой травой, близлежащих к дорогам территорий. Их занимали переселенцы. На месте расселения кыргызов появились русские села.

Царская власть была заинтересована в том, чтобы в Кыргызстане было больше русских крестьян и чтобы они были богаче, так как это укрепляло ее могущество здесь. Поэтому к переселенцам относились с большим вниманием: каждому выделялось 30 десятин земли (1 десятина — 1,2 га), их на 15 лет освобождали от налогов и военной службы. Кроме того, им оказывалась денежная помощь.

В 1905—1912 годах только в Бишкекском уезде (по-русски Пишпекском), где проживали кыргызы, было основано несколько десятков русско-украинских сел. В Прииссыккулье у кыргызов отняли 50 тысяч десятин земли.

В 1916 году на долю русских Пржевальского уезда, составляющих 21 процент от всего населения, приходилось 67,3 про цента пахотных земель.

Бежавших в Кыргызстан после подавления восстания в китайских владениях Восточного Туркестана дунган и уйгуров царские власти также поселяли на удобных для земледелия территориях Ферганской и Чуйской долин, Иссык-Кульской котловины.

В результате земельной политики царизма к 1916 году русским, составляющим 6 процентов населения Туркестана, было передано 57,7 процента пахотных земель.Генерал-губернатор Туркестана А. Н. Куропаткин признавал: “По сравнению с другими народами, проживающими в Туркестане, кыргызский народ во многом был бесправен в отношении землепользования”.

Налоги.

На первых порах после присоединения к российскому государству кыргызы продолжали платить такие же налоги, как и при Кокандском ханстве. Затем размеры налоговых сборов были пересмотрены, их стали устанавливать с учетом местных условий. Теперь кыргызы, занимающиеся кочевым скотоводством, обязаны были платить по 2 рубля 75 копеек с семьи.

Так как земля была объявлена государственной собственностью, то за выпас с каждой овцы взимали 3 копейки, лошади — 30, верблюда — 50 копеек. Размеры налогов постоянно росли и достигли перед первой мировой войной 15 рублей в год с одной семьи. Это были большие деньги. Тогда за один рубль можно было купить овцу.

В 1886 году танап стал называться денежным оброком и устанавливался по общему количеству земли, независимо от того, обрабатывается земля или нет.Помимо обязательных государственных налогов местные управители — баи и манапы — устанавливали еще и свои феодальные подати.

Люди должны были платить за выпас скота на земле бая, отдельно за прогон скота по его земле, выделять средства и скот на содержание манапа и проводимые им торжества, поминки, делать взносы на расходы, связанные с проведением различных мероприятий, общих для всего рода.

Для местных чиновников получение взятки стало обычным явлением.

Колонизаторская политика царизма, деспотизм местных баев и манапов все больше усиливали недовольство угнетенного народа.

Источник: https://www.open.kg/novosti/paraglayding/526-posle-8-10-sek.html

Чечня в первой половине XIX века

История

Отправить другу

Население

В начала XIX в. вайнахи, как и в XVIII в., занимали пространство между средним течением Терека на севере и Кавказским хребтом на юге, между реками Акташ на востоке и верхним течением Терека на западе. С разветвлением еще в XVIII в.

единого вайнахского этноса в начале XIX в. становится реальным и определенным наличие двух родственных народов — нохчий (чеченцы) и галгай (ингуши).

Собственно и территория края также стала делиться на две основные области: Чечня и Ингушетия.

Чечней в начале XIX в. называлась область всех восточных и центральных районов современной Чечено-Ингушетии (до речной долины Ассы), где, по разноречивым данным, проживало от 120 до 218 тыс.

человек; по левобережью Фортанги, по Ассе и ее притокам располагались аулы чеченской этнической группы карабулаков с количеством населения в пределах от 10 до 12 тыс.

человек, а в западных районах Чечено-Ингушетии (от Главного Кавказского хребта и верховьев Терека к Сунже) сосредотачивались ингушские общества. Численность их жителей колебалась в пределах от 20 до 30 тыс. человек.

Сельское хозяйство и ремесла вайнахов

Основными хозяйственными занятиями вайнахов в первой половине XIX в., как и ранее, продолжали оставаться земледелие и скотоводство. Соответственно уровню основных отраслей хозяйства развивались ремесла и промыслы чеченцев и ингушей.

Ведущими земледельческими культурами вайнахов являлись пшеница, ячмень, рожь, просо, овес. Но особенно широкое распространение получает в начале XIX в. такая зерновая культура, как кукуруза.

Из технических культур были известны табак, марена, конопля и даже хлопок.

Высокая урожайность, плодородие почвы и использование некоторых приемов интенсификации земледелия позволили населению равнинной и предгорной Чечни производить дешевый товарный хлеб, который шел на продажу в соседние горские районы и даже в русские города.

Вайнахи горных районов в силу природных условий были «хлебопашеством не так избыточны». Здесь наличествовало так называемое «террасное» земледелие, когда обрабатывались небольшие, искусственно созданные поля на склонах гор. Однако и здесь заботились о развитии агротехники и орошения. В целом же горцы покупали недостающий хлеб у равнинных жителей.

Скотоводство в Чечено-Ингушетии было более развито в горах, на равнине. Здесь было представлено разведение крупного рогатого скота, овцеводство и коневодство.

Ремесла и промыслы Чечено-Ингушетии первой половины XIX в. были представлены такими видами, которые были основаны на обработке металлов, дерева, шерсти, кости, глины и камня. Из полезных ископаемых добывались соль, нефть, селитра, свинец и серебро, но в небольших количествах.

Из ремесленных изделий, шедших, как правило, на удовлетворение внутренних потребностей хозяйства горцев Чечено-Ингушетии, а частично и на рынок, следует назвать бурки, сукна, изделия из кожи, арбы, колеса к ним, бочки, доски, ружья, пистолеты, холодное оружие, орудия труда. Производился еще и шелк в мотках, который шел исключительно на продажу.

Из промыслов следует отметить нефтедобычу. В начале XIX в. нефтяные колодцы разрабатывались вайнахами на Сунженском хребте, близ Брагунов и в Беное. Нефть шла на смазку, освещение, а также на лечение кожных заболеваний.

Социальный строй чеченцев и ингушей в начале XIX в.

Европейских наблюдателей первой половины XIX в., которые посещали земли вайнахов, поражало видимое гражданское равноправие всех членов горского общества.

В Чечне установился даже принцип: «Мы все уздени» (то есть свободные, благородные люди).

Но претензия на всеобщее «благородное» происхождение являлась по существу своеобразным протестом на прогрессирующее экономическое и общественное неравенство.

В землепользовании практиковались способы приобретения собственности, известные европейским законодательствам. В Чечено-Ингушетии отсутствовала практически так называемая родовая (тейповая) собственность на землю и на орудия производства.

В руках общины, аула оставались леса, пастбища, дороги, некультивируемый территориальный массив.

Как известно, к концу XVIII в. практически все основные княжеские фамилии, имевшие владения к югу от Сунжи, потеряли здесь свое влияние. Вместе с тем к началу XIX в.

Порой собственниками земель, на которых находились отдельные вайнахские аулы, выступали, судя по документам первой половины XIX в., и представители местной знати — Ахшпатовы в Сарачан-юрте, Лаудаевы в Ногай-мирза-юрте, Ших-мурза Заитов в Заур-юрте и т. д.

Существовала также прослойка богатых узденей, имевших участки по 100 десятин (1 десятина — около 1 гектара) и более. Подобные земледельцы использовали в своем хозяйстве труд рабов и крепостных крестьян, хотя и незначительно, ибо не было базы для распространения крепостничества, а рабы и крепостные были из числа пленных или их потомков.

В социальной верхушке вайнахов влиятельное место в XIX в. занимало мусульманское духовенство.

Господствующее место в вайнахском обществе занимало свободное крестьянство — узденство, обладавшее необходимым количеством земель и скота. Но имелись малоземельные и вовсе безземельные горцы.

Нужда заставляла их сдавать свои участки земли в бессрочный залог богачам, а то и продавать их.

Подобные крестьяне селились на землях надтеречных князей и других богатых землевладельцев на правах зависимых, уходили за пределы края, нанимались в работники в Кизляре и Моздоке.

Горцы вели непрерывную борьбу с попытками социальной верхушки закрепить и свое имущественное положение, причем самыми различными средствами.

Политическое устройство вайнахов (до образования имамата)

«Вольные» общества могли объединяться в более крупные образования — «союзы обществ». В таком «союзе», обладавшем полной политической самостоятельностью, одно из селений признавалось, по свидетельствам того времени, «главою союза или сборным местом».

«Союзы обществ» складывались в «къам» — народ.

Внутреннее управление в аулах осуществлялось аульными сходами, а в повседневной жизни — выборными стариками (къаной), входившими в совет, которым руководил старшина.

Это звание зачастую становилось наследственным. Вопросы, касающиеся жизни всего общества или «союза обществ», решались на периодически созываемых народных собраниях.

На территории края действовало неписанное уголовное и гражданское право — адат.

Большое влияние на общественные дела оказывали муллы и кадии. Духовенство зачастую главенствовало в народных собраниях, одобряло или запрещало военные действия. Так, кадии осуществляли исключительное право разбора гражданских и уголовных дел по исламскому законодательству — шариату. Кое-где кадии становились во главе обществ, оттесняя старшин.

В некоторых районах Чечено-Ингушетии в первых десятилетиях XIX в. имелась система управления, основанная на княжеском сюзеренитете и феодальной собственности на землю. В ряде аулов Надтеречной Чечни, Аухе и Качкалыке признавались главами аульной общины княжеские фамилии.

В указанное время усиливалась роль таких общественных институтов, консолидирующих нацию, как «мехк-кхел» (Совет страны) и народное ополчение. «Мехк-кхел» собирался в исключительных случаях и выносил решения, обязательные для всех вайнахов или отдельных вайнахских народов.

В 20-х гг. XIX в. в Чечено-Ингушетии назрели условия для создания собственной государственности. Один из крупных политических деятелей Чечни — Бейбулат Таймиев превратился к тому времени в своего рода «атамана» Чечни. Он по своему усмотрению назначал и смещал старшин в чеченских аулах, имел влиятельных сторонников в Карабулаке и Ингушетии. В 1829 г.

Бейбулат стал осуществлять меры по созданию единого горского государства путем объединения вайнахов с Северным Дагестаном под формальной эгидой крупного феодала — Шамхала Тарковского, который носил чин генерал-лейтенанта русской армии и являлся покорным вассалом Николая I.

Кавказская война первой половины ХIХ века

Вступив в 1801 г. в Закавказье, Российская империя попыталась утвердить свою политическую систему на Северном Кавказе, горские народы которого фактически являлись независимыми как от России, так и от Турции и Ирана.

Строительство военных укреплений на землях горцев, прямое ограбление населения и карательные экспедиции вызывали недовольство всех кавказских народов. В 1804 г. произошло совместное вооруженное восстание чеченцев, ингушей, осетин и кабардинцев; оно было подавлено «военною рукою». В 1807 г.

генерал Булгаков вторгся в Чечню и с трудом выдержал ожесточенное сражение с горцами в ущелье Хан-Кала. Но склонить чеченские аулы к переговорам царским властям удалось только уступками и денежными подарками старшинам.

Правление А. П. Ермолова

В 1817 г. на Кавказе начинается правление царского наместника А.П. Ермолова. Он взял курс на подавление горских народов, видя в них прямую опасность для Российской империи.

При А.П. Ермолове были построены такие крепости, как Назрановская, Грозная, Преградный стан и др.; учреждена новая военная линия на Сунже с целью оттеснения горцев с плодородных равнин в горы.

Эта линия была продолжена от Грозной в Северный Дагестан. Вайнахские аулы, пытавшиеся противостоять колониальным действиям администрации А.П. Ермолова, уничтожались. Так, летом 1819 г. погиб цветущий аул Дады-Юрт.

Горские народы пытались оказать более или менее организованный отпор жестокой колониальной политике царизма. Так, были неоднократно совершены нападения на крепость Грозную. Мелкие укрепления и казачьи станицы горцы держали в состоянии постоянной тревоги.

Было сделано и несколько попыток поднять всеобщее восстание в Чечне — в 1822 и 1825 гг. Причем в 1825-1826 гг. горцы дали царским войскам несколько крупных сражений под Атагами, Герзель-аулом и на реке Аргун. Широкую поддержку чеченцам оказали и народы Дагестана.

Несмотря на массовый героизм, участники восстаний терпели поражение вследствие отсутствия артиллерии и хорошей организации.

На гребне антиколониального движения горцев 20-х годов XIX в. выросла фигура «грозы Кавказа» (по словам А.С. Пушкина) — Бейбулата Таймиева, талантливого политического и военного деятеля своего времени. В 1825 г.

он совершил длительную дипломатическую поездку в Иран и Турцию, в 1828 г. с отрядом телохранителей был почетным гостем царского наместника Паскевича, действовавшего против турок в Закавказье. Жизнь Бейбулата Таймиева оборвалась в 1832 г.

при невыясненных обстоятельствах.

В тот же период на Северном Кавказе нарастала волна так называемого «мюридистского» религиозно-политического движения, имевшего широкий социальный состав и радикальную программу. Его руководителем стал выдвинувшийся в 1828 г. имамом в Дагестане Гази-Магомед. Он быстро завоевал авторитет и среди народов Чечено-Ингушетии.

В 1829-1831 гг. весь Дагестан и значительная часть вайнахов поднимаются на всеобщее восстание, кульминацией которого стал захват Кизляра Гази-Магомедом 1 ноября 1831 г. То обстоятельство, что это движение проходило под религиозными лозунгами, было вполне закономерным явлением. Это позволило массам считать борьбу против феодалов и царской России «богоугодным» делом.

Провозглашение Шамиля третьим имамом Дагестана и Чечни в 1834 г.

Потерпев к 1839 г. поражение в Дагестане, Шамиль ушел в Чечню, и с 1840 г. начинается новая мощная волна военных выступлений, продолжавшихся до 1859 г.

За короткое время народные массы во главе с имамом Чечни и Дагестана добились существенных побед — было взято 13 крепостей, в несколько раз увеличена территория государства, совершены успешные походы горцев за пределы имамата, нанесен ряд крупных поражений царским войскам.

Валерикское сражение

В 1840 году Чечню охватило новое, еще более грандиозное восстание. Для подавления его был направлен специальный отряд царских войск под командованием генерала Галафеева. Между восставшими чеченцами и царскими войсками происходили ожесточенные сражения.

11 июля 1840 года у речки Валерик произошла одна из самых кровопролитных битв Кавказской войны. Эта битва описана М.Ю. Лермонтовым, непосредственным участником боя, в известной его поэме «Валерик».

Генерал Галафеев вынужден был признать в своем «Военном журнале», что чеченцы отчаянно сражались, открывая со всех сторон против них убийственный огонь пехоты и артиллерии, и тем самым сделали все, чтобы успех их был сомнительным.

Даргинское сражение

В ответ на отклонение Шамилем предложения о мире генерал М.С. Воронцов в мае 1845 года возглавил поход царских войск в Чечню, рассчитывая одним ударом покончить с имамом и захватить его резиденцию — Дарго.

Войдя глубоко в горы, царская армия без особых потерь захватила подожженный горцами аул Дарго, но в то же время и сама, окруженная со всех сторон восставшими, оказалась в ловушке. Лишенный продовольственных запасов, М.С.

По официальным данным, в Даргинском сражении царские войска потеряли 4 генералов, 168 офицеров и 3433 солдата. Хотя Дарго был взят и главнокомандующий М.С. Воронцов награжден орденом, но по существу это была крупная победа восставших горцев.

К этому времени уже сложились основные структуры военно-теократического (то есть военно-религиозного) государства — имамата, что и обеспечило возможность борьбы со столь грозным противником, каким являлась Российская империя.

Имамат Шамиля

В состав имамата в период правления Шамиля входили: Нагорный Дагестан, Чечня (в том числе и большая часть Карабулака), ряд обществ Ингушетии. Под верховным управлением имама считался и Западный Кавказ, населенный почти полумиллионным адыгским населением. Здесь долгое время правил шамилевский наиб Магомед-Эмин.

Источник: http://army.lv/ru/istoriya-chechni/1235/2903