Интервенция николая i в венгрии

«Не жалей каналий!» — Николай I фельдмаршалу Паскевичу

Когда в 1848 году во Франции была провозглашена республика, Николай I объявил мобилизацию. К границам Российской империи были стянуты 400 тысяч солдат. По случаю революции 26 марта по новому стилю был опубликован манифест «Россия, бастион Европы, не поддаётся революционным влияниям».

Зато влияниям поддалась прогнившая Австрийская империя. Монархия Габсбургов со времён ещё Наполеоновских войн придерживалась политики консервации старых порядков, в стране — абсолютизм и полное всевластие бюрократии.

Политический строй не удовлетворял запросам развивавшегося капитализма, крепнет национальная буржуазия в Чехии и Италии.

Венгерская война 1848—1849 гг. в Венгрии

Другой существенной чертой движения было невнимание к национальному вопросу: либералы считали, что демократические преобразования и утверждение приоритета личной свободы сделают ненужными корпоративные права национальных меньшинств, которые они считали пережитком феодальной системы.

Баррикады в Праге во время революции

1 марта 1848 года в Пожонь, где заседало венгерское государственное собрание, пришло известие о революции в Париже.

3 марта в собрании с пламенной речью выступил Лайош Кошут, потребовавший немедленного осуществления либеральной программы реформ, введения конституции и формирования ответственного перед парламентом правительства.

Вскоре революция вспыхнула в Вене, Меттерних был лишён своих полномочий, а император Фердинанд пообещал австрийцам конституцию и гражданские свободы. 15 марта делегация венгерского парламента отправилась в Вену для передачи петиции, принятой на основе программы Кошута.

В тот же день началось восстание в Пеште: под влиянием опубликованных «Двенадцати пунктов» Йожефа Ирини и «Национальной песни» Шандора Петёфи студенты и городская интеллигенция окружили административные учреждения города, освободили из тюрьмы политзаключённых и сместили муниципальные власти.

Открытие Государственного собрания Венгрии 5 июня 1848 года

Они требовали свободы печати, равенства в правах, ответственного венгерского правительства, ежегодный созыв парламента, всеобщего налогообложения и суда присяжных, а также освобождения крестьян.

В какой-то момент император пошёл на уступки: расширил автономию Венгрии и назначил Лайоша Баттяни первым премьер-министром Венгрии.

11 апреля король утвердил реформы венгерской революции. Страна превратилась в конституционную монархию.

Фердинанд V сохранил за собой право объявления войны и заключения мира, а также назначения высших должностных лиц Венгерского королевства, но фактическая власть перешла в руки национального правительства, ответственного перед парламентом. Однако по-прежнему не решён национальный вопрос, не разделены полномочия в армии, финансовые разногласия также имели место.

Листовка с изложением «12 пунктов» Венгерской революции

К лету правительство Венгрии на основе национальной гвардии формирует собственную армию. 5 июня в Пеште открылся новый парламент Венгрии, избранный на основании мартовского избирательного закона.

31 августа император выпустил прокламацию, в которой венгры обвинялись в принятии незаконных решений в марте-апреле 1848. Осенью разразилась война.

Вена в мае 1848

Затем восстание в Вене, император Фердинанд бежит. 2 декабря император Фердинанд отрёкся от престола, на который взошёл его племянник Франц-Иосиф I. Габсбургов, как уже сказано, атакуют со всех сторон восставшие. Николай I пока что помогает лишь займами на подавление итальянского восстания. Но император Франц-Иосиф умоляет об интервенции.

«Было бы глупо исправлять русской кровью их ошибки», — так прокомментировал это Николай. Однако ситуация становилась всё хуже для австрияк: они отступают, под угрозой взятия Вена, Венгрия в руках восставших. В апреле 1849 года успехи восставших столь велики, что Государственное собрание Венгрии приняло декрет о лишении Габсбургов венгерского престола и провозглашении независимости Венгрии.

Кошут был объявлен правителем-президентом страны.

Венгры в бою во время революции

Понимая, весь ужас положения для монархии Габсбургов, Николай I приходит на помощь. В Австрию, через Галицию, как наименее защищённую территорию восставших в Австрийской империи, двинулся стотысячный корпус под командованием фельдмаршала Паскевича.

В боях Российская империя потеряла примерно 700 человек. Халера же погубила 8000 солдат. Взяв Дебрицу, Паскевич пленяет правительство Венгрии. Пленные передаются австриякам. Паскевич просит сохранить восставшим жизнь, но их всё же казнили. Венгрию лишают всех конституционных прав, дарованных в 1848, разделяют на пять провинций, возводят крепости для защиты австрийских наместников.

Капитуляция венгерской армии, 1849

Русские вошли в Венгрию в июне 1849, а уже в октябре полностью ушли. Своеобразная спецоперация в духе XIX века, если угодно. Николай обрёл звание «жандарма Европы».

Нельзя в ключе помощи Николая Австрии не вспомнить и о Крымской кампании 1853 — 1856 годов. Австрия тогда не вступила в войну против России, но ввиду интриг британцев доверять Габсбургам было нельзя.

Николай I будет вынужден всю войну держать войска на границе с Австрией, что, конечно, сильно поможет англо-французской коалиции.

Источник: https://diletant.media/articles/34901253/

Подавление Николаем I венгерского восстания в 1849г. и вмешательство России в австро-прусские отношения 1850г

25 июня '13 | 20:26

4 277

Получив первые вести о февральской революции во Франции, Николай воскликнул, обращаясь к гвардейским офицерам: «На коней, господа! Во Франции республика!» Однако на самом деле царь и не думал об интервенции и о походе на Францию, как в 1830 г. В гибели Луи-Филиппа Николай видел лишь заслуженное возмездие. Но, если бы у него и было в первый момент намерение идти на Францию, то он не мог бы его осуществить по обстановке, так как мартовские революции в Вене, Берлине, Мюнхене, Дрездене, во всех государствах Германского союза, бегство Меттерниха, полный провал всей меттерниховской системы, панический испуг перед революцией, который парализовал Фридриха-Вильгельма в Пруссии и императора Фердинанда в Австрии, их немедленная готовность к капитуляции — все это серьезно спутало карты Николая. Царь явно растерялся. Это видно из его переписки за этот период с князем Паскевичем, единственным человеком, которому он вполне доверял. Надо было «унять мерзавцев». На свои силы для выполнения подобной задачи Николай в первой половине 1848 г. не мог рассчитывать. Но вот блеснул для него луч надежды: расправа Кавеньяка над парижским пролетариатом в страшные июньские дни 1848 года окрылила царя и преисполнила его надежд. Немедленно через посла в Париже, Киселева, он велел передать генералу Кавеньяку сердечную царскую признательность. Николай раньше многих других представителей реакции понял, что на парижских баррикадах сломлена не только французская, но и всеевропейская революция, и что опасность миновала. С этого времени, а особенно с поздней осени 1848 г. возобновляется вмешательство Николая как в австрийские, так и в прусские дела. Он бранит за глаза своего шурина Фридриха-Вильгельма IV и раздраженно «советует» ему в глаза поскорее ликвидировать следы малодушия, т. е. конституцию, исторгнутую у короля прусской революцией в марте 1848 г. В более мягких тонах он дает те же советы 18-летнему Францу-Иосифу, который вступил на австрийский престол 2 декабря 1848 г. после отречения его дяди императора Фердинанда. Франц-Иосиф, беспомощный без поддержки Николая, с рабской покорностью выслушивал советы царя. А Николай был крайне доволен и этим послушанием и тем, что фактическим диктатором Австрии, истинным преемником Меттерниха явился князь Феликс Шварценберг, в котором Николай долгое время видел лишь нечто вроде своего генерал-губернатора, посаженного в Вене для выполнения петербургских «советов». Николай ошибался и в Шварценберге и во Франце-Иосифе. Шварценберг его пленил тем, что по его настоянию был расстрелян схваченный в Вене делегат Франкфуртского парламента, Роберт Блюм. Но Николай не рассмотрел в Шварценберге дипломата, который сделает все зависящее, чтобы помешать царю во всех его восточных планах, едва только избавится окончательно от страха перед революцией. Царь не разглядел и во Франце-Иосифе очень самостоятельного, самолюбивого и настойчивого молодого человека, который повинуется лишь потому, что боится революции, но в дальнейшем не откажется от борьбы против Николая на Востоке.За этот период царь дважды, в 1849 и в 1850 гг., вмешался в. дела Средней Европы — и оба раза в пользу Австрии. Вследствие этого вмешательства Австрия одержала решительную победу на двух наиболее для нее важных фронтах.

Подавление венгерского восстания

Первое вмешательство Николая было и дипломатическим и военным: оно произошло в 1849 г. в связи с венгерским восстанием.Второе вмешательство было исключительно дипломатическим; направлено оно было к ликвидации попыток объединения Германии.

Вмешательство царя в дело подавления венгерского восстания было обусловлено прежде всего опасениями за спокойствие в Польше, в случае если бы Венгрия стала прочным независимым государством. Далее, существование государства, управляемого революционером Кошутом, считалось также угрозой влиянию царской России на Балканском полуострове.

Наконец, победа всеевропейской реакции была бы неполной, если бы восторжествовала революционная Венгрия.Николай решил выступить лишь в самом конце весны 1849 г., именно тогда, когда австрийские генералы потерпели ряд позорнейших поражений. Паскевич, наместник Царства Польского, взял на себя верховное руководство этой интервенцией.

Австрийская империя после усмирения Венгрии могла считать себя спасенной. Зато среди всех подданных Франца-Иосифа не было отныне более яростных врагов России, чем венгры. С этого момента габсбургская держава стояла прочно на ногах; свое «политическое выздоровление», как писала реакционная пресса, она вскоре использовала против той же России.

Я тебе скажу, — продолжал он, — что самый глупый польский король был Ян Собесский, потому что он освободил Вену от турок. А самый глупый из русских государей — я, потому что я помог австрийцам подавить венгерский мятеж». Свою политическую ошибку Николай понял лишь тогда, когда уже ничего нельзя было исправить.

Второе вмешательство Николая в европейские дела последовало в 1850 г. Оно тоже было вызвано не только настойчивыми просьбами Франца-Иосифа и князя Шварценберга, но и определенными целями самого царя.

Вмешательство Николая I в австро-прусские отношения

После разгона, в 1849 г., Франкфуртского парламента, который ставил себе целью объединение Германии, мечта об этом объединении вокруг Пруссии не покидала широких слоев германской буржуазии. Николай I ни за что не желал допустить это объединение.

В значительной степени под влиянием своего грозного петербургского шурина — Николая I — Фридрих-Вильгельм IV и отказался принять германскую императорскую корону от «революционного сборища», как ему велено было из Петербурга именовать Франкфуртский парламент.

Но под воздействием общего стремления к объединению даже реакционное прусское министерство графа Бранденбурга сделало в 1849 — 1850 гг. некоторые шаги к реорганизации бессильного Германского союза. Тогда Николай I самым решительным образом поддержал австрийского канцлера Шварценберга, который объявил, что Австрия не потерпит усиления Пруссии.

Николай вовсе не только потому противился в 1849 г. созданию Германской империи, что инициативу объединения взял на себя «революционный» Франкфуртский парламент: он не желал также чрезмерного усиления Пруссии. В этом вопросе он всецело сходился с австрийской дипломатией.Далее, Николай стал агитировать в пользу сохранения Гольштейна за Данией.

2 августа 1850 г. представители России, Франции, Англии и Австрии подписали в Лондоне соглашение, которое закрепляло за Данией обладание Гольштейном. Это был первый тяжкий удар, нанесенный Пруссии. Шварценберг торжествовал. В Пруссии росло общественное возбуждение.

«Ольмюцское унижение» Пруссии (29 ноября 1850г.)

В ноябре 1850 г. произошел новый конфликт между Австрией и Пруссией из-за Гессена. После вмешательства Николая, в городе Ольмюце 29 ноября было подписано соглашение между Пруссией и Австрией, причем Пруссия должна была совершенно смириться. Это «ольмюцское унижение» навеки запомнилось во всей Германии, как дело рук Николая.

Царь торжествовал на всех фронтах дипломатической борьбы. Говоря впоследствии об этих годах (до 1853 г.), английский министр Кларендон заявил в одном своем парламентском выступлении, что в те времена, по общему мнению, Россия обладала не только «подавляющей военной силой», но и дипломатией, отличающейся «несравненной ловкостью».

Могущество Николая после венгерской кампании и после Ольмюца казалось непреоборимым. «Когда я был молод, то над континентом Европы владычествовал Наполеон. Теперь дело выглядит так, что место Наполеона занял русский император, и что, по крайней мере в течение нескольких лет, он, с иными намерениями и иными средствами, будет диктовать законы континенту».

Что же касается Англии и Франции, — то здесь дело обстояло сложнее. Отсюда приближалась к Николаю гроза.

Источник:

История Дипломатии, Том Первый стр. 426 — 429.Под редакцией В. П. ПотемкинаВ составлении первого тома приняли участие: проф. Бахрушин С. В., проф. Ефимов А.В., проф. Косминский Е. А., Нарочницкий А. Л., проф. Сергеев В. С., проф. Сказкин С. Д., академик Тарле Е. В., проф. Хвостов В. М.ОГИЗГосударственное Социально — Экономическое Издательство

Москва — 1941

Источник: https://1big.ru/history/2015-podavlenie-nikolaem-i-vengerskogo-vosstaniya-v-1849g-i-vmeshatelstvo-rossii-v-avstro-prusskie-otnosheniya-1850g.html

Интервенция или миротворчество?

Венгерская революция привела к межнациональным раздорам и кровопролитию

Миротворчество, как часть международной политики, возникло после Второй мировой войны. Но миротворческие операции проводились гораздо раньше.

В истории есть немало свидетельств, когда вооруженные силы третьей стороны разделяли стороны враждующие. Нечто подобное произошло в 1849 году в Венгрии и Трансильвании. Разумеется, это было не миротворчество в современном понимании этого слова.

Но одна из смысловых мотиваций участия русской армии в войне не на территории России была в защите славянских народов Австрийской империи.

После торжества марксистско-ленинской идеологии операция войск Ивана Паскевича, проведенная весной-летом 1849 года, традиционно рассматривалась как венец злодеяний самодержавия. Россия, император Николай и сам Паскевич стали называться «жандармами Европы».Но такая оценка упускает из виду многонациональность Венгерского королевства, а тем временем национальные меньшинства, составлявшие в нем большинство населения (хорваты, немцы, румыны, словаки, украинцы Закарпатья), опасаясь венгерского шовинизма, выступили против революции. А приписывать поражение революции одним интригам Габсбургов или царской интервенции будет поверхностным. Все события нуждаются во взвешенной оценке – не для их оправдания, а для обретения истины.В советских учебниках значилось, что мадьяры, возбужденные очередной парижской революцией и свержением Луи-Филиппа Бурбона, принялись бороться за независимость. А занимались этим делом настоящие венгерские патриоты Миклош Вешшелени, Шама Йошик, Дьердь Аппони, Лайош Баттяни, Лайош Кошут, Шандор Петефи. Кровожадность последнего в виде рифмованного произведения с оптимистическим наименованием «На виселицу королей» даже рекомендовалась в СССР к изучению.О том, что, вдохновленные подобными стихами и словами мадьяры начали заниматься тотальным кровопусканием по всей империи, в учебниках победившего марксизма умалчивалось.Но что же происходило на берегах Дуная в то время?
Взятие Буды восставшими венграми

Либерализм плюс мадьяризация всей страны? Венгерская революция «подняла на уши» всю «лоскутную империю». Несомненно, большая часть требований (12 пунктов) несла в себе прогрессивные веяния либерализма. Очень остро встал вопрос национального освобождения.

Венгры входили в состав империи как Венгерское королевство, имеющее депутатов сейма и ряд привилегий, и с началом революции правительство распространило свои аппетиты на Хорватию, Трансильванию и Воеводину.

Кроме этого здесь жили саксонские немцы и переселенная этническая мадьярская группа секлеров или секеев, отличавшихся рьяным и агрессивным нравом.

Этническое разноцветье дополнялось разноцветьем религиозным: мадьяры были католиками и кальвинистами, половина влахов сохранила православие, другая приняла униатство, немцы были лютеранами.«Четыре описанные племени, столь разнородные, жили на таком тесном участке земли, чураясь друг друга.

Несколько сот лет не могли их сблизить: сосед не узнал языка соседа, ни разу не породнился; один и тот же город называется каждым племенем по-своему. Такие отношения, естественно, породили недоверчивость, вражду, презрение или ненависть одного народа к другому». Так описывали Семиградье офицеры армии Паскевича.

Солдаты разных родов войск венгерской армииНачало революции влахи восприняли позитивно, но когда стало ясно, что мадьярские помещики не собираются выделять им землю, а «Пештская программа» предусматривала безапелляционное соединение Трансильвании с Венгерским королевством, местное население начало роптать.

Уже в марте 1849 года на общерумынском собрании влахи присягнули на верность «императору Австрии и великому князю Трансильвании» Фердинанду и румынской нации и поклялись защищать ее от «любого нападения и угнетения».

Одновременно против мадьяр выступил бан (правитель) Хорватии Йосип Елачич, требовавший создания Триединого (австро-венгро-хорватского) государства. В Воеводине против венгров пошли сербы, но наибольшие столкновения прошли именно в Трансильвании.

Первая кровь.

Первое столкновение произошло в селе Михалцы, где крестьяне-влахи захватили землю помещика-мадьяра. Посланный на подавление отряд, состоявший из секеев, учинил настоящий погром со зверскими убийствами.

Иван Паскевич не хотел воевать, но воевал победоносноКогда мадьяры попытались провести в армию рекрутский набор из жителей влахских деревень, те стали создавать отряды самообороны, куда приглашали солдат-грэничар, охранявших границу. Началась гражданская война, в которой Вена поддерживала влахов и немцев.

Хорошо вооруженные секеи и ополченцы из «гонведа» развернули масштабные репрессивные действия. В депеше Дюгамеля говорилось: «Немецкое и валашское население с энтузиазмом объединились вокруг австрийского знамени, в то время как секлеры признают только приказы, исходящие из Пешта. Враждебные действия начались с обеих сторон…

Там, где валахи наиболее сильны, они учиняют неслыханные жестокости по отношению к венграм; венгры со своей стороны, вырезают валахов повсюду, где последние находятся в меньшинстве. Это – ужасающая расовая война.

Секлеры, хотя по численности и уступают валахам, привычны чуть ли не с раннего детства к ремеслу, связанному с оружием, и гораздо воинственнее последних».

Генрих Дембиньский, Лайош Кошут, Юзеф Беем – вожди венгерской революции

Хотели ль русские войны? Вопреки распространенной истории о приказе Николая I седлать коней, после известия о революции в Париже, которую подхватил и придворный советский академик Евгений Тарле, император не собирался воевать.

Мы должны оставаться в оборонительном, почти кордонном состоянии sur се qui vive, обращая самое бдительное внимание на собственный край, дабы все попытки дома укрощать в самом начале».

Также поступали и государственные чиновники России. Канцлер К. Носсельроде указывал послу во Франции Н. Киселеву, что Россия: «желает мира и сохранения территориального порядка в Европе, установленного Парижским и Венским трактатами…

, она не примет никакого участия во внутренних раздорах, которые могут возникнуть; она никоим образом не будет влиять на выбор правительства, которое народ пожелает себе выбрать». По сути Николай I признавал право народов на самоопределение и даже не разорвал отношений с новой французской республикой.

Паскевич писал императору, что австрийцы «хотят, чтобы В(аше) в(еличество) соизволили всю тяжесть войны взять на себя». На что Николай отвечал: «Входить в Трансильванию нет причины. Это дело прямо австрийцев… Когда все дело испорчено, было бы глупо исправлять русской кровью их ошибки».

Артур Гергей – самый талантливый революционный генералДа и до войны ли было самой России, особенно на чужой территории? Недород хлебов 1848 года поразил Поволжье, Черноземье, Украину и Приуралье. В довершение всего на поля напала саранча. Сушь способствовала распространению пожаров, сгорели Пенза, Херсон, Орел, Саратов, Казань.

Картину довершают результаты эпидемии холеры унесшей более полумиллиона жизней.Бюджет 1848 года был сведен с дефицитом в 32 млн. руб. Золото и серебро в солидных количествах изымались из подвалов Петропавловской крепости для продажи за рубежом.

Воевать не собирались, но печальный опыт польского бунта 1830 года заставил Военное ведомство «чесаться». К границе подтянули резервы, а на юге развернули «силы быстрого реагирования» в виде «летучего корпуса» (6 полков пехоты, кавалерийская дивизия, 2 полка казаков, батальон саперов). Воевать не хотели, а пришлось…

Так отчего же, отчего же? Интервенции могло не случиться, если бы революция не подобралась к приграничному Дунаю, в связи с чем русские войска усилили молдавскую группировку и венгры стали реально угрожать Вене. Тогда прибывший в Варшаву к императору Николаю и наместнику Паскевичу австрийский цесарь коленопреклоненно вымолил у русских военную помощь.

Решение далось не сразу. Император писал Паскевичу: «Сему краю угрожает нашествие из Трансильвании с помощью поляков и всякого сброда; ежели так будет, наши войска вступят по Серет, хотя, признаюсь, мне этого очень не хочется». Но когда вблизи границ России появились отряды не успокоившихся польских смутьянов Юзефа Бема и Генриха Дембинского, решение было принято. Ввод в соседнюю державу ограниченного контингента российских войск был обусловлен реальной угрозой стабильности самой России. Николай, чье царствование началось с декабристского бунта, революций не терпел в принципе, и был готов помочь Австрии, опираясь на, говоря по-современному, «принятую систему международных отношений» – Священный Союз.Кроме того, император оставлял за собой возможность сохранения влияния на австрийское руководство, особенно в деле помощи балканским славянам, для которых мадьяризация была страшнее австрийского гнета, и потому они добровольно становились в ряды австрийской армии и ожесточенно дрались против венгров, как, например, горцы-моцы.Кстати в российском обществе по традиции мнения разделились. Иван Тургенев убедился, что «революцией управляла злая сила в лице богатых буржуа и финансистов, несчастный же народ служил игрушкой в политической борьбе» и поддержал поход, а Николай Чернышевский в своем дневнике 1849 года называл себя «другом венгров» и выражал надежду на поражение царских войск. Нельзя забыть и «тогдашнего лондонца Герцена», который и ввел в обиход термин «жандарм Европы».
Лайош Кошут – самый известный вождь-революционерПримечательно, что вторжение обсуждалось с европейскими кабинетами. Его поддержал лорд Пальмерстон, а герой Ватерлоо герцог Артур Веллингтон вообще предложил задавить венгров одним мощным ударом.

Начало похода. Задача по наведению порядка легла на плечи старого друга царя и проверенного в боях Ивана Паскевича.

Для защиты Вены туда перебросили Сводную дивизию генерала Панютина, что стало первой железнодорожной переброской войск в истории русской армии.

А после Паскевич со свойственной ему хозяйственностью стал готовиться к войне. Для человека, который имел опыт «малых войн» в Польше и на Кавказе, было очевидным, что даже малейшие реквизиции у населения могут стать причиной партизанской войны. Надеяться на помощь австрийцев (так оно и оказалось) в снабжении не приходилось.

Но главным, и это подчеркивают письма Паскевича, было не желание проливать почем зря русскую и мадьярскую кровь. Полководец с полувековым опытом говорил, что с инсургентами надо решать дела «не баталиями, а маневрами». Любопытно, что именно в подобной «нерешительности» и обвиняют Паскевича его противники и завистники.

Австро-Венгрия – лоскутная империяРусским противостояла регулярная армия с опытом побед – 25 батальонов пехоты, 18 полков гусар, 400 орудий и почти 150 батальонов гонведа-ополчения.21 июня 1849 года русские двинулись по двум направлениям: в Трансильванию пошел командир 5 корпуса Лидерс, а армия Паскевича вошла в Галицию.

Но русские ворвались в Трансильванию не под свист казачьих нагаек и расстрельных залпов. В городах и селах русские войска встречали с колокольным звоном, цветами и вином.В донесениях говорилось: «Жители Германнштадта вышли навстречу в село Шелемберг, откуда много народа и много экипажей провожало нас до города. Там встречала нас полковая музыка.

Шандор Петефи – поэт и революционер-фанатикРазумеется, вышеизложенное не умаляет негатива от вмешательства во внутренние дела, но все тот же Паскевич пишет царю: «Я не знаю Ваших мыслей насчет Австрии, но если существование ее нужно для Вашей политики, то амнистия нужна и прежняя конституция нужна».

Военные историки изрядно упрекали Паскевича за медлительность и непрерывные марши, которые-де не отвечают «суворовской школе». Но зато никто (даже сами венгры) не упрекнул его войска в излишней жестокости. В условиях начавшейся эпидемии холеры армия обошла половину Трансильвании, изматывая и себя и противника.

Сказано – сделано! Генерал-фельдмаршал Паскевич исповедовал именно такую позицию. Взявшись за дело, он быстро и без особых потерь выполнил задание.

Главнокомандующий венгров талантливый Артур Гергей пытался выйти к Пешту, где организовать его оборону. Русских ждали тяжелые бои под Вайценом и Лошонцом, а также сражения в Трансильвании, где Лидерсу противостояли героические вояки Бема. Ожесточенный бой прошел под Шегешваром, во время которого якобы погиб Шандор Петефи.

Это русские получили за поход…1 августа Артур Гергей в окрестностях селения Вилагош у города Арада сложил оружие с тридцатитысячной армией при 144 орудиях. Русские отнеслись к мадьярам как к достойным противникам и сохранили оружие. Однако австрийцы потребовали выдачи пленных.

Паскевич не хотел делать этого и написал царю: «Можно ли мне отдать на виселицу всех, которые надеются на Вашу благость? За то только, что они сдались перед Вашими войсками?».Мадьяр передали под гарантии сохранения жизни австрийцами, однако те приговорили большинство к смертной казни, 13 генералов вошли в историю под именем Арадских мучеников.

Армия доказала свою боеспособность, блистали имена командиров Гасфорда, Панютина, Засса, Лабынцева, Толстого, полковников Хрулева, Баумгартена, капитана Алексеева и Деконского, будущих губернатора Забайкальского края Жуковского и героя Хивинского похода генерала Веревкина. За всю кампанию русская армия понесла боевые потери в 708 человек, при этом около 9 тысяч унесла холера..

.
Сдача революционных войскВопрос о целесообразности проведения подобной операции вызывал и будет вызывать споры. Император тогда стоял перед долгом и желанием, понимая, как австрийцы «отблагодарят за помощь». По рассказам Николай Павлович сказал австрийскому посланнику графу Георгу Эстерхази: «Знаете ли двух глупейших королей польских? Я вам скажу: то были Ян Собесский и я.

Оба мы спасали Австрию, но признательности от нее за это не пожали». Так оно вскоре и вышло, когда Австрия фактически предаст своих спасителей в Крымскую войну.Безусловно, венгерскую кампанию Паскевича нельзя рассматривать как операцию исключительно миротворческую. Демократы увидят в ней непременные атрибуты реакционности и тоталитаризма.

Но венгерская революция не смогла соединить народы, а напротив, разъединила их и привела к гражданской войне. А, казалось бы, карательный поход Паскевича в отношении венгерской революции де-факто стал спасительным для жителей иных национальностей и культур. Мир в империю был возвращен насильно, но того требовало время…

Виктор ШЕСТАКОВ, «Полтавщина»

Источник: https://topwar.ru/15666-intervenciya-ili-mirotvorchestvo.html

История.ру

Венгерский ландштурм в битве под Прессбургом 30 октября 1848 г. Литография Петтенкоффена.

После победы контрреволюции в Вене Венгрия сделалась главным очагом революции в Австрийской империи и во всей Центральной Европе.

Вторжение австрийских войск на территорию Венгрии вызвало в венгерском народе подъем патриотизма.

Власть перешла к Комитету защиты родины во главе с Кошутом.

Герцог Эстергази, граф Сечени и некоторые другие представители венгерской землевладельческой аристократии бежали в Вену, изменив своей родине.

Граф Циц и граф Зичи, изобличенные в связях с австрийским командованием, были казнены.

Народные массы Венгрии поднялись на борьбу против австрийских войск. В оккупированных врагом областях создавались вооруженные отряды крестьян, которые оказывали серьезную помощь венгерской революционной армии.

29 сентября венгры одержали первую победу над австрийскими войсками, 7 октября — вторую.

style=»display:inline-block;width:300px;height:250px» data-ad-client=»ca-pub-0791478738819816″

data-ad-slot=»5810772814″>

style=»display:inline-block;width:300px;height:250px» data-ad-client=»ca-pub-0791478738819816″

data-ad-slot=»5810772814″>

Падение революционной Вены резко ухудшило военное положение Венгрии.

14 апреля 1849 г. Национальное собрание в Дебрецене провозгласило независимость Венгрии.

Правителем Венгрии был избран Кошут. В ходе военных действий произошел перелом.

Венгерские революционные войска, среди которых имелись польские и словацкие добровольческие отряды, начали успешно теснить австрийцев. 19 апреля венгерские войска нанесли удар австрийской армии в битве при Надьшарло.

26 апреля была освобождена крепость Комаром. Венгерская армия приближалась к границе Австрии. 2 мая венгерские отряды заняли крепость Буду.

В этот момент по просьбе австрийского императора на помощь контрреволюции пришло правительство царской России.

В мае 1849 г. 100-тысячная армия под начальством фельдмаршала князя Паскевича вступила в Венгрию, а другая русская армия численностью в 40 тыс. человек — в Трансильванию.

Передовые круги русской общественности резко осуждали выступление царизма против революционной Венгрии.

Чернышевский в своем дневнике 1849 г. называл себя «другом венгров» и выражал надежду на поражение царских войск, на то, что оно даст толчок восстанию против самодержавия и крепостничества в России.

Были даже случаи перехода солдат на сторону венгров.

Прибытие царских войск радикально изменило соотношение борющихся сил. Царская армия в Венгрии насчитывала около 140 тыс. солдат, австрийская армия— 127 тыс. человек, им противостояли венгерские войска численностью около 170 тыс. человек.

Решающие бои между венгерской армией и главными силами русских и австрийских войск произошли 7 и 11 июля у Комарома. Венгры были разбиты; после этого австрийцы снова заняли Будапешт.

Венгерское революционное правительство переехало в город Сегед. Военные неудачи усилили разногласия среди командиров венгерской армии, а также между главой правительства Кошутом и главнокомандующим Гергеем.

10 августа Гергей, который в это время уже вел тайные переговоры с командованием царских войск, добился передачи ему диктаторских полномочий. Убедившись в том, что дело проиграно, Кошут покинул Венгрию и уехал в Турцию.

13 августа 1849 г. венгерская армия, преданная Гергеем, которому царское правительство обещало помилование и награды, капитулировала при Вилагоше.

Военные действия в Венгрии продолжались еще некоторое время. В конце сентября сдалась крепость Комаром и прекратили борьбу остальные очаги сопротивления.

Австрийское правительство жестоко расправилось с участникам венгерской революции.

В общем было казнено несколько сот человек, более 10 тыс. человек заключены в тюрьмы.

Источник: http://www.istoriia.ru/konec-xviii-v-konec-xix-v/xod-vojny-v-vengrii-intervenciya-carizma-i-razgrom-vengerskoj-revolyucii.html

Интервенция или миротворчество?

Венгерская революция привела к межнациональным раздорам и кровопролитию

После торжества марксистско-ленинской идеологии операция войск Ивана Паскевича, проведенная весной-летом 1849 года, традиционно рассматривалась как венец злодеяний самодержавия. Россия, император Николай и сам Паскевич стали называться «жандармами Европы».

Но такая оценка упускает из виду многонациональность Венгерского королевства, а тем временем национальные меньшинства, составлявшие в нем большинство населения (хорваты, немцы, румыны, словаки, украинцы Закарпатья), опасаясь венгерского шовинизма, выступили против революции. А приписывать поражение революции одним интригам Габсбургов или царской интервенции будет поверхностным.

Все события нуждаются во взвешенной оценке – не для их оправдания, а для обретения истины. В советских учебниках значилось, что мадьяры, возбужденные очередной парижской революцией и свержением Луи-Филиппа Бурбона, принялись бороться за независимость.

А занимались этим делом настоящие венгерские патриоты Миклош Вешшелени, Шама Йошик, Дьердь Аппони, Лайош Баттяни, Лайош Кошут, Шандор Петефи. Кровожадность последнего в виде рифмованного произведения с оптимистическим наименованием «На виселицу королей» даже рекомендовалась в СССР к изучению.

О том, что, вдохновленные подобными стихами и словами мадьяры начали заниматься тотальным кровопусканием по всей империи, в учебниках победившего марксизма умалчивалось. Но что же происходило на берегах Дуная в то время?
Взятие Буды восставшими венграми

Либерализм плюс мадьяризация всей страны? Венгерская революция «подняла на уши» всю «лоскутную империю».

Несомненно, большая часть требований (12 пунктов) несла в себе прогрессивные веяния либерализма. Очень остро встал вопрос национального освобождения. Венгры входили в состав империи как Венгерское королевство, имеющее депутатов сейма и ряд привилегий, и с началом революции правительство распространило свои аппетиты на Хорватию, Трансильванию и Воеводину.

Княжество Трансильвания, или Семиградье, еще в XI столетии вошло в состав Венгерского королевства и представляло собой уникальный этнический котел. Земли непосредственно подчинялись короне Габсбургов при незыблемом господстве мадьярского дворянства. Кроме этого здесь жили саксонские немцы и переселенная этническая мадьярская группа секлеров или секеев, отличавшихся рьяным и агрессивным нравом.

Этническое разноцветье дополнялось разноцветьем религиозным: мадьяры были католиками и кальвинистами, половина влахов сохранила православие, другая приняла униатство, немцы были лютеранами. «Четыре описанные племени, столь разнородные, жили на таком тесном участке земли, чураясь друг друга. Несколько сот лет не могли их сблизить: сосед не узнал языка соседа, ни разу не породнился; один и тот же город называется каждым племенем по-своему. Такие отношения, естественно, породили недоверчивость, вражду, презрение или ненависть одного народа к другому». Так описывали Семиградье офицеры армии Паскевича.

Солдаты разных родов войск венгерской армии

Начало революции влахи восприняли позитивно, но когда стало ясно, что мадьярские помещики не собираются выделять им землю, а «Пештская программа» предусматривала безапелляционное соединение Трансильвании с Венгерским королевством, местное население начало роптать. Уже в марте 1849 года на общерумынском собрании влахи присягнули на верность «императору Австрии и великому князю Трансильвании» Фердинанду и румынской нации и поклялись защищать ее от «любого нападения и угнетения». Одновременно против мадьяр выступил бан (правитель) Хорватии Йосип Елачич, требовавший создания Триединого (австро-венгро-хорватского) государства. В Воеводине против венгров пошли сербы, но наибольшие столкновения прошли именно в Трансильвании.

Первая кровь. Первое столкновение произошло в селе Михалцы, где крестьяне-влахи захватили землю помещика-мадьяра. Посланный на подавление отряд, состоявший из секеев, учинил настоящий погром со зверскими убийствами.

Иван Паскевич не хотел воевать, но воевал победоносно Когда мадьяры попытались провести в армию рекрутский набор из жителей влахских деревень, те стали создавать отряды самообороны, куда приглашали солдат-грэничар, охранявших границу. Началась гражданская война, в которой Вена поддерживала влахов и немцев. Хорошо вооруженные секеи и ополченцы из «гонведа» развернули масштабные репрессивные действия. В депеше Дюгамеля говорилось: «Немецкое и валашское население с энтузиазмом объединились вокруг австрийского знамени, в то время как секлеры признают только приказы, исходящие из Пешта. Враждебные действия начались с обеих сторон… Там, где валахи наиболее сильны, они учиняют неслыханные жестокости по отношению к венграм; венгры со своей стороны, вырезают валахов повсюду, где последние находятся в меньшинстве. Это – ужасающая расовая война. Секлеры, хотя по численности и уступают валахам, привычны чуть ли не с раннего детства к ремеслу, связанному с оружием, и гораздо воинственнее последних». При этом разведка сообщала, что в Трансильвании ждут помощи русских. Квартирмейстер 5-го корпуса полковник Непокойчицкий доносил: «Повсюду в Трансильвании с нетерпением ожидают русские войска и спасения ожидают только от нашей вооруженной интервенции».

Генрих Дембиньский, Лайош Кошут, Юзеф Беем – вожди венгерской революции

Хотели ль русские войны? Вопреки распространенной истории о приказе Николая I седлать коней, после известия о революции в Париже, которую подхватил и придворный советский академик Евгений Тарле, император не собирался воевать.

Мы должны оставаться в оборонительном, почти кордонном состоянии sur се qui vive, обращая самое бдительное внимание на собственный край, дабы все попытки дома укрощать в самом начале».

Также поступали и государственные чиновники России. Канцлер К. Носсельроде указывал послу во Франции Н. Киселеву, что Россия: «желает мира и сохранения территориального порядка в Европе, установленного Парижским и Венским трактатами…, она не примет никакого участия во внутренних раздорах, которые могут возникнуть; она никоим образом не будет влиять на выбор правительства, которое народ пожелает себе выбрать». По сути Николай I признавал право народов на самоопределение и даже не разорвал отношений с новой французской республикой. Паскевич писал императору, что австрийцы «хотят, чтобы В(аше) в(еличество) соизволили всю тяжесть войны взять на себя». На что Николай отвечал: «Входить в Трансильванию нет причины. Это дело прямо австрийцев… Когда все дело испорчено, было бы глупо исправлять русской кровью их ошибки».
Артур Гергей – самый талантливый революционный генерал Да и до войны ли было самой России, особенно на чужой территории? Недород хлебов 1848 года поразил Поволжье, Черноземье, Украину и Приуралье. В довершение всего на поля напала саранча. Сушь способствовала распространению пожаров, сгорели Пенза, Херсон, Орел, Саратов, Казань. Картину довершают результаты эпидемии холеры унесшей более полумиллиона жизней. Бюджет 1848 года был сведен с дефицитом в 32 млн. руб. Золото и серебро в солидных количествах изымались из подвалов Петропавловской крепости для продажи за рубежом. Воевать не собирались, но печальный опыт польского бунта 1830 года заставил Военное ведомство «чесаться». К границе подтянули резервы, а на юге развернули «силы быстрого реагирования» в виде «летучего корпуса» (6 полков пехоты, кавалерийская дивизия, 2 полка казаков, батальон саперов). Воевать не хотели, а пришлось…

Так отчего же, отчего же? Интервенции могло не случиться, если бы революция не подобралась к приграничному Дунаю, в связи с чем русские войска усилили молдавскую группировку и венгры стали реально угрожать Вене. Тогда прибывший в Варшаву к императору Николаю и наместнику Паскевичу австрийский цесарь коленопреклоненно вымолил у русских военную помощь.

Обещали медали и дали… Решение далось не сразу. Император писал Паскевичу: «Сему краю угрожает нашествие из Трансильвании с помощью поляков и всякого сброда; ежели так будет, наши войска вступят по Серет, хотя, признаюсь, мне этого очень не хочется». Но когда вблизи границ России появились отряды не успокоившихся польских смутьянов Юзефа Бема и Генриха Дембинского, решение было принято. Ввод в соседнюю державу ограниченного контингента российских войск был обусловлен реальной угрозой стабильности самой России. Николай, чье царствование началось с декабристского бунта, революций не терпел в принципе, и был готов помочь Австрии, опираясь на, говоря по-современному, «принятую систему международных отношений» – Священный Союз. Кроме того, император оставлял за собой возможность сохранения влияния на австрийское руководство, особенно в деле помощи балканским славянам, для которых мадьяризация была страшнее австрийского гнета, и потому они добровольно становились в ряды австрийской армии и ожесточенно дрались против венгров, как, например, горцы-моцы. Кстати в российском обществе по традиции мнения разделились. Иван Тургенев убедился, что «революцией управляла злая сила в лице богатых буржуа и финансистов, несчастный же народ служил игрушкой в политической борьбе» и поддержал поход, а Николай Чернышевский в своем дневнике 1849 года называл себя «другом венгров» и выражал надежду на поражение царских войск. Нельзя забыть и «тогдашнего лондонца Герцена», который и ввел в обиход термин «жандарм Европы».
Лайош Кошут – самый известный вождь-революционер Примечательно, что вторжение обсуждалось с европейскими кабинетами. Его поддержал лорд Пальмерстон, а герой Ватерлоо герцог Артур Веллингтон вообще предложил задавить венгров одним мощным ударом.

Начало похода. Задача по наведению порядка легла на плечи старого друга царя и проверенного в боях Ивана Паскевича.

Для защиты Вены туда перебросили Сводную дивизию генерала Панютина, что стало первой железнодорожной переброской войск в истории русской армии.

А после Паскевич со свойственной ему хозяйственностью стал готовиться к войне. Для человека, который имел опыт «малых войн» в Польше и на Кавказе, было очевидным, что даже малейшие реквизиции у населения могут стать причиной партизанской войны. Надеяться на помощь австрийцев (так оно и оказалось) в снабжении не приходилось. Но главным, и это подчеркивают письма Паскевича, было не желание проливать почем зря русскую и мадьярскую кровь. Полководец с полувековым опытом говорил, что с инсургентами надо решать дела «не баталиями, а маневрами». Любопытно, что именно в подобной «нерешительности» и обвиняют Паскевича его противники и завистники.
Австро-Венгрия – лоскутная империя Русским противостояла регулярная армия с опытом побед – 25 батальонов пехоты, 18 полков гусар, 400 орудий и почти 150 батальонов гонведа-ополчения. 21 июня 1849 года русские двинулись по двум направлениям: в Трансильванию пошел командир 5 корпуса Лидерс, а армия Паскевича вошла в Галицию. Но русские ворвались в Трансильванию не под свист казачьих нагаек и расстрельных залпов. В городах и селах русские войска встречали с колокольным звоном, цветами и вином. В донесениях говорилось: «Жители Германнштадта вышли навстречу в село Шелемберг, откуда много народа и много экипажей провожало нас до города. Там встречала нас полковая музыка. Из окон осыпали нас венками цветов». Подобное происходило и в Галиции. Командир корпуса генерал-адъютант граф Ридигер свидетельствовал: «…Несмотря на все ухищрения венгерского правительства вооружить народ против нас во всех местах, через которые прошел вверенный мне корпус, жители остались в своих жилищах, нимало не думая о вооружении».
Шандор Петефи – поэт и революционер-фанатик Разумеется, вышеизложенное не умаляет негатива от вмешательства во внутренние дела, но все тот же Паскевич пишет царю: «Я не знаю Ваших мыслей насчет Австрии, но если существование ее нужно для Вашей политики, то амнистия нужна и прежняя конституция нужна». Военные историки изрядно упрекали Паскевича за медлительность и непрерывные марши, которые-де не отвечают «суворовской школе». Но зато никто (даже сами венгры) не упрекнул его войска в излишней жестокости. В условиях начавшейся эпидемии холеры армия обошла половину Трансильвании, изматывая и себя и противника.

Сказано – сделано! Генерал-фельдмаршал Паскевич исповедовал именно такую позицию. Взявшись за дело, он быстро и без особых потерь выполнил задание.

Главнокомандующий венгров талантливый Артур Гергей пытался выйти к Пешту, где организовать его оборону. Русских ждали тяжелые бои под Вайценом и Лошонцом, а также сражения в Трансильвании, где Лидерсу противостояли героические вояки Бема. Ожесточенный бой прошел под Шегешваром, во время которого якобы погиб Шандор Петефи.

Это русские получили за поход… 1 августа Артур Гергей в окрестностях селения Вилагош у города Арада сложил оружие с тридцатитысячной армией при 144 орудиях. Русские отнеслись к мадьярам как к достойным противникам и сохранили оружие. Однако австрийцы потребовали выдачи пленных. Паскевич не хотел делать этого и написал царю: «Можно ли мне отдать на виселицу всех, которые надеются на Вашу благость? За то только, что они сдались перед Вашими войсками?». Мадьяр передали под гарантии сохранения жизни австрийцами, однако те приговорили большинство к смертной казни, 13 генералов вошли в историю под именем Арадских мучеников. Император Николай I, желая облегчить судьбу венгров и их вождей, послал в Вену даже своего наследника и просил Франца-Иосифа отдать Гергея ему на поруки, и тому сохранили жизнь. Операция по наведению порядка была закончена в краткий срок. Армия доказала свою боеспособность, блистали имена командиров Гасфорда, Панютина, Засса, Лабынцева, Толстого, полковников Хрулева, Баумгартена, капитана Алексеева и Деконского, будущих губернатора Забайкальского края Жуковского и героя Хивинского похода генерала Веревкина. За всю кампанию русская армия понесла боевые потери в 708 человек, при этом около 9 тысяч унесла холера…
Сдача революционных войск Вопрос о целесообразности проведения подобной операции вызывал и будет вызывать споры. Император тогда стоял перед долгом и желанием, понимая, как австрийцы «отблагодарят за помощь». По рассказам Николай Павлович сказал австрийскому посланнику графу Георгу Эстерхази: «Знаете ли двух глупейших королей польских? Я вам скажу: то были Ян Собесский и я. Оба мы спасали Австрию, но признательности от нее за это не пожали». Так оно вскоре и вышло, когда Австрия фактически предаст своих спасителей в Крымскую войну.

Безусловно, венгерскую кампанию Паскевича нельзя рассматривать как операцию исключительно миротворческую. Демократы увидят в ней непременные атрибуты реакционности и тоталитаризма.

Но венгерская революция не смогла соединить народы, а напротив, разъединила их и привела к гражданской войне.

А, казалось бы, карательный поход Паскевича в отношении венгерской революции де-факто стал спасительным для жителей иных национальностей и культур. Мир в империю был возвращен насильно, но того требовало время…

Виктор ШЕСТАКОВ, «Полтавщина»

Источник: http://telegrafua.com/country/13086/